Дело о полку Игореве

«Подозрительно, – размышлял он, сидя на корточках и втянув голову в плечи, – что домой к сошедшему с ума соборному боярину ночью являются какие-то подданные. – Баг, чуть привстав, аккуратно и беззвучно снял с ближайшей стены пару длинных трубок. – Вон как над головой-то у меня просвистало. Еще Учитель говаривал: „Вглядись в те ошибки, которые человек делает, – и познаешь, насколько он человеколюбив“[37]. Швырять в живое ножиком – очень нечеловеколюбивый поступок, а уж упереть мой меч – редкостно большая ошибка. И зачем, спрашивается, такие нечеловеколюбивые и падкие до ошибок подданные сюда, в кабинет, являются? Уж ясное дело, не за кальяном с изумрудами, потому что он в прихожей. И не за романом „Шифу и Маргарита“, хотя это и дорогое издание, и даже в футляре. Они приходят за тем же, за чем и я – за „Словом о полку Игореве“, вот за чем!» – Баг взвесил трубку на ладони: вполне увесистая попалась трубка.

Слева послышался отчетливый характерный шорох.

«Ой, ползет!» – понял Баг, на мгновение высунулся из-за стола, метнул трубку на звук и исчез за другой тумбой стола. Кто-то хекнул от боли.

В стену над головой Бага снова пару раз увесисто стукнуло.

«Ну точно, ножами кидаются. Нехорошо…»

Баг коротко, без замаха швырнул другую трубку через весь кабинет; трубка врезалась в развешанных в темноте сестриц, и они все вместе, с радостным и бодрым деревянным стуком, осыпались на пол; метнулись смутные тени-силуэты.

«Кажется, четверо, – определил Баг, снова прячась за тумбой стола. – Четверо и с разных сторон».

– Вэйтухай[38], выходи… – вдруг предложил приглушенный голос.

«Уже бегу, – ехидно подумал Баг, добыв еще пару трубок. – Вот только халат поглажу».

– Отдай книгу, – раздался замогильный, явно измененный голос с другой стороны.

«Ну точно! Тридцать три Яньло, да что ж в этой книге такое?!»

И Баг собрался было швырнуть очередную трубку с целью более точного определения расположения противника перед неожиданным на оного нападением, как вдруг увидел два поразительно знакомых зеленых глаза – на шкапу, в противуположной части кабинета; глаза горели во мраке, как два огромных светляка.

«Что он тут делает?! Я ж его в повозке оставил!» – взволновался Баг и тут же понял, что именно делает в кабинете соборного боярина ад-Дина рыжий кот с зелеными глазами: охотится. Пара жутких светляков некоторое время перемещалась, потом оба замерли, даже как-то сжались на мгновение, и тут – темная молния с душераздирающим мявом пала со шкапа вниз, и там, внизу, кто-то тонко заверещал в ужасе; к визгу примешивалось боевое шипение.

– Ой, уберите его! Уберите! – в полный голос тонко орали в темноте. На крик метнулись тени.

«Ага, сейчас!» – подумал Баг со злорадством.

– Уа-а-а-а-у-у-у-у… – кровожадно завывал в ответ Судья Ди, и слышен был треск терзаемой материи.

Если бы Баг не знал, какого размера кот издает эти звуки, он решил бы, что где-то недалеко всерьез воюет средних размеров рысь.

– И вам не стыдно, подданные? – спросил Баг, перепрыгивая стол и тем самым сразу оказываясь в гуще событий. – Вчетвером на одного маленького кота?

Не дожидаясь ответа, он изгнал из головы мысли и нанес серию ударов по двум ближайшим черным силуэтам. Довольно юрким, надо признать.

Глухо звякнул упавший на ковер очередной нож.

Раздался звон бьющегося стекла: кто-то, сбитый кулаком Бага с неправедного пути, угодил в шкап.

А тут и Баг получил чувствительный удар в левое плечо; по чудесному наитию он успел уклониться, иначе угодили бы в голову.

«Амитофо…»

Справа воздух рассек меч. Баг от души заехал пяткой в живот тому, кто метнулся навстречу слева, – метнувшийся отлетел к стенке, с которой немедленно осыпались последние многострадальные трубки. Что-то не было видно конца потасовке, и Баг сосредоточился, настраивая себя не на мимолетную стычку, а на серьезное деятельное мероприятие: получить рану от собственного меча представлялось совершенно несообразным.

Глаза уже совсем привыкли к темноте. Баг стоял лицом к лицу с высоким нападающим; тот недвижно застыл, выжидая и держа меч над головой в поднятых руках.

Время работало против Бага: уже начали шевелиться поверженные, и каждую минуту можно было ожидать нападения сзади; но тут высокий дернулся, вскрикнул, забыл про меч и нелепо запрыгал на одной ноге, отчаянно встряхивая другой: в эту другую мертвой хваткой с горловым урчанием впился всеми когтями и зубами Судья Ди.

– Ах ты вэйтухайский прихвостень! – выдохнул высокий, занося меч с явным намерением располовинить находящегося в боевом трансе кота, но Баг легко подпрыгнул, совершил изящный поворот в воздухе, и носок его кованого сапога вошел в соприкосновение с челюстью противника. Хрустнула кость, и высокий рухнул, как сноп.

Сзади раздался топот: противник спешно отступал в сторону балкона.

– Ди! Сторожи этого! – Баг подхватил с пола меч, ощупал рукоять: мой! – от души заехал в лоб лежащему – тот глухо охнул, и правильно, не зарься, скорпион, на фамильные мечи, – а потом метнулся к балкону.