Дело о полку Игореве

– А я что, я ничего, я все в точности, как было! – горячо говорил дворник, тряся редкой бороденкой. – Как оне пришли в девятом часу, боярин-то, так, почитай, в парадное больше никто и не заходил, так? Туточки, изволите ли видеть, шесть этажей, так что три семьи, квартиры туточки двухэтажные. Чурлянисы, оне, как всегда об эту пору-то, до поздней осени всем семейством в Жемайтии, в имении своем, ну в том, что дедушка нонешнего князя ихнему предку художнику за картинки-то его замечательные пожаловал… Так что и нету их никого.

«Вот так особнячок! – подумал Баг с невольным восхищением. – Ходишь по улицам, ходишь – и ведать не ведаешь, под чьими окнами проходишь… Знаменитый народоволец[21] боярин Ртищев, младшие Чурлянисы… Гуаньинь милосердная! Вот уж воистину – дом на набережной… речки Моикэ-хэ. Сколько их, таких домов на многочисленных набережных древней Александрии!»

– Это, знамо, первый и второй этажи… – Увидев спускающегося Бага, дворник осекся и сделал безуспешную попытку втянуть живот, а вэйбины вытянулись во фрунт.

– Драгоценный преждерожденный Лобо, докладываю! – согласно уложений начал было один, но Баг махнул на него рукой; и вэйбин, расслабившись, заговорил обыкновенно. – Дворник Бутушка показал, что сегодня с той поры, как преждерожденный Ртищев вернулся домой, посетителей к нему не было и от него тоже никто не выходил.

Баг строго взглянул на Бутушку. Бутушка преданно вытаращил глаза и перестал дышать.

– Продолжайте, пожалуйста, еч дворник, – сказал Баг.

– Ну, так я ж и продолжаю… – с готовностью возобновил Бутушка дачу показаний. – Посередке живут знаменитый ракетных дел мастер Мстислав Глушко, так? Вдовые оне, с сыночком проживают. Сыночек в десятый класс перешел, а покамест каникулы – он уж третий год мальчиком на побегушках к древнекопателям нанимается… Каргопольское подворье этого… как его? а! Андрея Первозванного раскапывают. Так что тоже не вернулся еще. А сами-то – оне третьего дня на полигон изволили отбыть, в Плисецк… в честь нашей русской небесноталантливой балерины названный. Так что, знамо, по всей лестнице, окромя верхних этажей, – ни души.

– Ну-ну, – Баг на всякий случай принюхался к Бутушке. Бутушка и вовсе окаменел. Нет, вроде спиртным не пахло. – Вы оказали большую помощь следствию, – автоматически проговорил он и повернулся ближнему вэйбину: – Доложите есаулу.

Апартаменты Богдана Руховича Оуянцева-Сю, 20-й день восьмого месяца, отчий день, раннее утро

По давней александрийской привычке расположившись для непринужденного общения не где-нибудь, а на кухне и плотно прикрыв дверь, единочаятели некоторое время мрачно молчали. Богдан сосредоточенно заваривал чай; Баг вертел в пальцах помятую, за ночь почти опустевшую пачку «Чжунхуа».

– Как Жанна? – спросил он.

– Спит. – Коротко ответил Богдан. – Еле успокоил, – запнулся. – Теменные боли возобновились, пришлось снотворной травы заварить. Не каждый день все же на голову люди падают. А Стася твоя – держалась молодцом. Ты есть хочешь, еч?

– Нет, я к Ябан-аге заскочил.

– Может, лучше кофею?

– Нет. Чай.

Богдан поставил на стол блюдо печенья с кунжутом. Сел напротив Бага.

– Ну, рассказывай.

– Ты не поверишь, драг еч, – Баг с легким кивком принял чашку и достал сигарету. – Можно?

– Да кури! – Богдан вскочил, торопливо пересек кухню и растворил левую створку окна. Повеяло утренней свежестью, и стал слышнее слитный, стремительный шелест повозок, безмятежно летящих в этот ранний час по названной в честь древнего богатыря-степняка улице Савуши. «В славном месте апартаменты у еча, – мельком подумал Баг. – Зелени много, а русские, лесные души, это любят. Парковые острова чуть не под окнами… »

– Так вот… – Баг закурил. Богдан в растерянности оглянулся вокруг в поисках чего-нибудь, пригодного под пепельницу, но друг опередил его, достав свою роговую походную. – Нам на головы свалился не кто-нибудь, а соборный боярин Александрийского Гласного Собора Ртищев Христофор Феодорович. Кавалер Меча, правлению помогающего, второй степени, между прочим.

Богдан перекрестился:

– Господи, помилуй! Это который из дана народовольцев?

– Вот-вот, драг еч. Страшное дело. Бояре не каждую ночь из окон прыгают.

– Прыгают?

– Пока по всему получается, что он сам собою в окно кинулся. Там Крюк приехал, он нынче поставлен за срединою города надзирать… Так вот. Чужих в апартаментах не было. Неприятностей жизненных у боярина не было. Звонков странных или там безымянных писем… Все как обычно. Ртищев вернулся с данского совещания в приподнятом настроении. Поужинал, пошел в кабинет работать. Писал, судя по всему, какую-то речь, про необходимость снижения налогов. Голосование же на днях… И вот представь, заклинивает его на слове «позволит» – там компьютер остался включенный и слово это несколько раз подряд написано, – и боярин, никому ни говоря ни единого «прости-прощай», прыгает из окна. Сам. Жена в соседней комнате, а он… Никому ничего.

Баг замолчал.