Дело о полку Игореве

Все в кабинете говорило о достатке и высоком положении его ныне покойного хозяина: изразцовый высокий камин, дорогие, заполненные книгами шкапы с инкрустациями, редкие картины старых ханьских мастеров, икона Спаса Ярое Око в серебряном окладе, отделанном изумрудами, наградной драгоценный меч на отдельной подставке. «Ртищев Христофор Феодорович. Истиной правлению прозорливо помогающий, – прочел Баг на нефритовой пластине на ножнах подле иззолоченной гарды. – Ртищев… Ртищев… »

Блеснула вспышка: научники приступили к работе. Их негромкие скупые реплики звучали буднично и по-деловому. Фотографирование. Осмотр места происшествия. Личность потерпевшего. Свидетели.

Рутина.

В дверях есаул Крюк отдавал вэйбинам какие-то распоряжения.

«Как-то он устало выглядит, – подумал Баг, доставая пачку „Чжунхуа“, – а может, просто нездоров… »

Крюк поймал взгляд Бага и вяло улыбнулся.

– Что-то недавно жгли, – донесся до Бага голос второго научника, присевшего у камина, – что-то бумажное. Очевидно, книгу. – Научник подхватил пинцетом обгорелый ломоть переплета и ловко бросил в подставленный вэйбином прозрачный пакет.

– А что за книга? – заинтересованно спросил Баг.

– Пока не могу сказать точно… Только после приборной обработки пепла и обугленных остатков.

«То ли боярин сам жег перед прыжком… То ли кто-то из домашних уже после… »

Баг в раздумье достал роговую карманную пепельницу и вернулся к столу.

Бумаги. Много бумаг. Трогать их Баг не стал – не он ведет осмотр, в конце концов. Просто молча стоял, курил и смотрел.

«Александрийский Гласный Собор. Соборный боярин Ртищев, – прочел он красивую вязь на одном из лежавших сверху листов. – Проект челобитной о снижении налогов с высокотехнологичных предприятий, расположенных на территории Александрийского улуса… »

«Амитофо… Событие-то из ряда вон… » К столу подошел завершивший обследование окна Антон Чу.

– Ничего такого, – пожал он плечами в ответ на вопросительный взгляд Бага, – на первый взгляд, никаких признаков насилия. Во всяком случае, у окна боярин был один. – И склонился над пепельницей.

Баг кивнул, загасил окурок и направился вон из кабинета – туда, где были слышны глухие женские всхлипы.

В соседней комнате, по виду гостиной, на узком диванчике с резной спинкой очень прямо сидела бледная величавая женщина, судорожно сжимающая в руках большую синюю шаль. Женщина смотрела перед собой невидящими глазами. С нею беседовали бледный есаул Крюк и печальный дежурный лекарь.

– Драгоценная преждерожденная… – уговаривал Крюк женщину, – прошу вас… Я понимаю, какое у вас горе, но прошу вас… Как это могло произойти?

– Как… Ничего я не могу вам сказать… – Ее губы дрогнули. – Ничего. Христофор, он… – Голос прервался.

– Вот выпейте это, – усатый лекарь подсунул женщине чарку. – Непременно выпейте.

Она взяла чарку слегка дрожащей рукой и поднесла ко рту. Выпила. Половину. Другую половину расплескала. Но, кажется, не заметила этого. Глубоко вздохнула несколько раз. Крюк с пониманием глядел на нее, молчал.

– Все было как всегда, – сказала женщина тихо, выпуская чарку из пальцев. Лекарь успел подхватить. – Все как всегда. Даже помыслить не могла бы…

– Вам не показалось, что он озабочен чем-то? Подавлен?

– Все как всегда.

Крюк помолчал.

– Тут кто-то был кроме него?

– Никого…

– А вообще сегодня его кто-либо навещал? Или, может, странные письма, звонки по телефону? Вы не слышали?

– Никого… И ничего. Пришел, как обычно. Сказал, поработает. Он всегда допоздна работает… Работал…

– Прошу вас, преждерожденная… Никого и ничего? Вы точно уверены?

Женщина мельком глянула на него с каким-то скорбным и одновременно высокомерным недоумением и вновь уставилась на обои. Чуть поджала породистые губы.

Есаул Крюк выпрямился, растерянно взглянул на Бага и развел руками. Достал платок и промокнул обильный пот.

– Вам нехорошо, еч Крюк? – понизив голос, спросил Баг.

– Что-то в последнее время… – Крюк кашлянул. – Ничего, ерунда. Вдова говорит, в кабинете было тихо, потом – вдруг грохот, звон, крик. Она вбежала, а Ртищев уже того. Прыгнул. Вынес собою стекло и прыгнул.

«Стало быть, – отметил Баг, – до нее тут никто побывать не успел. Получается, что в камине хозяйничал сам боярин… »

– «Керулен» проверьте тщательно, – сказал он Крюку. – Скажите Чу, пусть попытается восстановить все стертые файлы. Сделайте полную копию диска, отдельно освидетельствуйте все означенные на нем сетевые адреса, Ртищев мог сбрасывать какие-то данные на них. Проверьте почтовые узлы, на которых у Ртищева были ящики.

Крюк кивнул.

Баг, поймав себя на мысли, что приноравливается, как бы сподручнее взяться за расследование и уже начал раздавать указания, смутился, кивнул в ответ и вышел на лестницу.

Там, пролетом ниже, на площадке у окна меж двух вэйбинов стоял дворник – пузатый, ярко выраженного монголоидного вида человек средних лет, в грубом халате с начищенной до блеска номерной бляхой, с лицом, выдававшим неудержимую страсть к горячительным напиткам.

– … Так точно или точно! – строго спрашивал его один вэйбин. – Ты мне все в точности припомни, до мелочей!