Дело о краже на дороге

– До свидания, мистер Мейсон, – пропела она слащавым тоном.

– До свидания, миссис Лавина, – ответил тот с такой же любезностью и не без колкости многозначительно добавил: – Увидимся в понедельник утром.

Что-то в его тоне остановило ее. Она обернулась и посмотрела на него так, как оценивают опасного противника. Но, поколебавшись всего лишь мгновение, двинулась дальше, демонстрируя достоинства своей фигуры. Покачивание бедер показывало, что она прекрасно об этом осведомлена.

– Вот кобра! – тихо проговорил Дрейк.

Мейсон озабоченно кивнул.

Проталкиваясь сквозь толпу расходящихся зрителей, они вышли из зала суда, и Мейсон отвел Дрейка к лестнице.

– Подождем здесь, Пол, пока рассосется толпа, – объяснил он. – Не люблю толкаться в лифтах и нечаянно натыкаться на присяжных. Обязательно кто-нибудь пристанет, начнет расспрашивать…

– Почему они не запирают присяжных? – спросил Дрейк.

– Иногда так и поступают, когда слушаются дела об убийствах, – ответил адвокат. – Но сейчас не тот случай. У нашего подозреваемого нет ни копейки, а защитника ему назначил судья. Если запереть присяжных, они разорутся как ненормальные. Судья…

Чья-то тяжелая рука хлопнула его по плечу, и в ухо прогудело:

– Мистер Мейсон!

Тот обернулся и увидел широкоплечего, густобрового человека, который злобно смотрел на него с плохо скрываемым раздражением.

– Здравствуйте, мистер Арчер, как ваши дела? – произнес адвокат.

– Я в ярости, – сообщил Арчер, однако при этом улыбнулся.

– Неужели? – откликнулся Мейсон.

– Что это за дурацкие правила держать меня в той комнате? Господи, я там чокнусь!

– По закону свидетели не должны слышать показания друг друга, – объяснил Мейсон. – Вот почему их не допускают в зал суда. Так у нас есть возможность узнать независимые показания каждого, не опасаясь, что на него повлияют впечатления других.

– Ох, елки-палки! – воскликнул Арчер. – Чушь какая-то! Я человек действия. Боже праведный, у меня дело стоит, меня люди ждут, а я должен все бросить и сидеть тут часами. Еще ничего, если бы можно было наблюдать за тем, что происходит в зале суда, но торчать в этой чертовой комнате для свидетелей – это уже чересчур!

– Все скоро закончится, – успокаивающе проговорил Мейсон.

– Но длится уже чертовски долго! Я говорил об этом с заместителем окружного прокурора, и он мне объяснил, что все зависит от вас. Я ведь уже дал показания по делу. Подробно рассказал, что и как случилось. Почему мне нельзя сидеть в зале?

– Потому что вас могут снова вызвать.

– Ну, именно так заместитель окружного прокурора мне и говорил, но сказал, что все зависит от вас. Если вы не будете возражать, чтобы давшие показания свидетели оставались в зале заседания, то судья разрешит мне сидеть там.

– Но я не дам на это моего согласия, – улыбаясь, заявил Мейсон.

– Почему?

– Потому что в этом деле мне поручено защищать подсудимого. Я полагаю, в его интересах, чтобы правила суда строго соблюдались.

– Теперь послушайте меня, – взорвался Арчер. – Вы защищаете интересы бездельника без гроша за душой, неудачника, вора, грабителя. А я видный бизнесмен и имею некоторое влияние в обществе. Могу сделать для адвоката много хорошего, но могу и нанести ему большой вред. Мне не нравится ваша позиция, Мейсон.

– Сожалею, мистер Арчер.

– И я позабочусь о том, чтобы вы действительно об этом пожалели!

– Это угроза?

– Нет, не угроза… да, черт побери, угроза! Потому что я нахожу ваши действия неразумными. Уже одно то, что я здесь застрял, возмутительно. Я потерял четыре или пять сотен долларов и бриллиантовую булавку, стоившую тысячу двести баксов. Пришлось обратиться в полицию. И что мне это дало? Сначала меня потащили на опознание, затем обязали явиться в суд и дать показания. Да за это время я потерял гораздо больше денег, чем у меня украли! Проклинаю тот час, когда ввязался в эту гнусную историю!

– Сожалею, – повторил Мейсон. – Разумеется, все это очень неприятно, тем более когда человек так дорого ценит свое время…

– Меня не столько волнует время, сколько мне не нравится, что меня засунули в эту комнату для свидетелей, – ответил Арчер, несколько смягчившись. – Я хочу быть там, где можно слышать, что происходит. По крайней мере, было бы чем занять мозги.

– Простите, вы могли бы взять хорошую книгу и почитать.

– Книгу?! – возмутился Арчер. – Там невозможно читать! Я устал сидеть на этих неудобных проклятых стульях, которые предоставляет графство. Постоянно вскакиваю, брожу по комнате, смотрю в окно и вновь возвращаюсь на этот чертов деревянный стул. Лучше бросить все это дело, чем продолжать терпеть такое!

– Сочувствую вам, – засмеялся Мейсон, – но в интересах моего подзащитного обязан поступать так, как считаю необходимым.

– Вы все равно не получите от него ни цента.

– Это верно.

Арчер покачал головой:

– Не могу этого понять. И зачем вам, одному из самых выдающихся адвокатов штата, защищать человека даром? А я при моей огромной занятости должен здесь сидеть и прохлаждаться, дожидаясь, когда какой-то чертов юрист меня вызовет. Послушайте, а нельзя ли нам просто закрыть это дело?

Перри Мейсон улыбнулся: