Дело о художественном преступлении

— Шоун, я хочу тебе кое-что сказать, — проговорил бармен. — Лорин распорядилась, чтоб мы провели инвентаризацию, и я обнаружил, что не хватает двух бутылок водки. Кто-то крадет твое спиртное.

— Что дальше? — простонал Шоун, качая головой.

Нэнси неожиданно почувствовала сильную усталость. От едкого дыма, которым она надышалась, болела голова, а боль в горле стала еще невыносимее. Рой ушел, и Нэнси обратилась к Шоуну:

— Я разберусь с этим завтра. А сейчас мне нужно отдохнуть.

— Здравая мысль, — согласился Шоун. — Тогда до завтра.

Бесс и Нэнси спустились вниз по лестнице и пошли к стоянке автомашин. Когда Нэнси наконец села за руль, ей просто не верилось, что столько событий могло произойти за столь короткий промежуток времени. На часах было только пятнадцать минут седьмого, и на улице еще было светло.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросила Бесс, садясь рядом и пристегивая ремень безопасности.

— Преступником может быть кто угодно, — ответила Нэнси, заведя машину. — Может, Шоун сам проделывает все это.

— Ничего подобного! — воскликнула Бесс.

— Если у него большие финансовые затруднения, то он мог поджечь собственный ресторан, чтобы получить деньги по страховке, — ответила Нэнси, пожав плечами. — Или, может быть, он сам устраивает все эти пакости для того, чтобы, когда ресторан все же погорит, свалить вину на таинственного преступника.

— Да ведь Шоун — милейший человек, Нэнси. Как ты можешь подозревать его? — нахмурившись, спросила Бесс.

Нэнси вывела машину со стоянки.

— Извини, Бесс, но пока ведется расследование, подозрение падает на всех. Ты это знаешь.

Пока Нэнси вела машину к дому Бесс, девушки молчали. Каждая задумалась о чем-то своем.

Потом Бесс заговорила о своей двоюродной сестре Джорджи Фейн, верной подруге Нэнси.

— Как плохо, что здесь нет Джорджи, — вздохнула Бесс. — У нее частенько бывают светлые мысли. Надеюсь, ей весело в этом турпоходе. — Бесс поежилась: — Шагать по диким тропам для меня пытка, но Джорджи, ты представляешь, была так счастлива…

Бесс продолжала размышлять вслух, но Нэнси почти ее не слушала. Что-то не давало ей покоя, словно нечто важное ускользало от нее.

— Водка! — вдруг громко воскликнула Нэнси.

— Что-что? — переспросила Бесс, наморщив лоб.

— Если бы кто-то облил те скатерти водкой и поджег их, они бы тут же загорелись. И у водки не очень резкий запах. Ее было бы трудно обнаружить.

— Ах, ты имеешь в виду пропавшие бутылки, — уловила ее мысль Бесс.

— Скатерти, должно быть, облили перед самым пожаром. А потом преступнику оставалось лишь пройти мимо и бросить спичку, — продолжала Нэнси.

— Мне эта теория кажется вполне правдоподобной, — согласилась Бесс. — Хотя ведь человек, поливающий скатерти водкой, вряд ли мог остаться незамеченным?

— Почему же, если они сделали это сразу после того, как вышли Джек и Элиот. Мы были заняты своими делами в глубине кухни, а, кроме нас, там никого больше не было, — подчеркнула Нэнси. — Или, возможно, это сделал Джек после ухода Элиота.

— Джек и Элиот могли работать и вместе, — предположила Бесс. — Но Элиот, кажется, не такой. А вот Джек — мог бы. Он такой брюзга!

Из окна машины Нэнси заметила высоко на холме особняк госпожи Уэйнрайт. Она узнала его по фотографии, которую видела в газете «Ривер-Хайтс». Трехэтажный дом венчали несколько скатов остроконечной крыши и две округлые башенки. На первом этаже было витое крыльцо. Окна второго этажа украшали маленькие балкончики. Несмотря на то что особняку было больше ста лет, он был в хорошем состоянии: стены покрывал свежий слой белой краски, а вокруг росли идеально подстриженные деревья и кустарники.

— А ты б хотела быть богатой-пребогатой? — вздохнув, спросила Бесс, когда они проехали мимо.

— Пожалуй, да, — ответила Нэнси, хотя она никогда особенно не задумывалась над этим. Потом она рассказала Бесс все, что узнала от Шоуна о рубине «Глаз дракона».

— Желаю тебе побыстрее разобраться с этой тайной, — сказала Бесс, когда Нэнси подъехала к дому семьи Марвин. — Шоун наверняка разорится, если обед в субботу провалится.

— Я знаю, — кивнула Нэнси. — Похоже, он увяз в этом по уши. Единственный способ выручить его из беды — решить эту загадку до субботы. А сегодня уже вторник.

Нэнси высадила Бесс и поехала дальше к себе домой. Дом был пуст, в нем было прохладно и тихо. Экономка Ханна Груин, которая жила с отцом и дочерью Дру с тех пор, как умерла мама маленькой Нэнси, уехала на неделю к подруге в Чикаго. А Карсон Дру, как обычно, допоздна задержался на работе.

Нэнси приняла душ, а потом легла в постель и тут же уснула. Проснувшись через несколько часов, она увидела, что электронные часы в ее комнате показывают четверть одиннадцатого. Накинув халат, Нэнси спустилась на первый этаж и увидела, что ее отец сидит на диване в гостиной и читает газету.

— Ты не заболела? — спросил он, увидев дочь. — Ты ведь редко ложишься спать днем.

Нэнси села и рассказала отцу обо всем, что произошло в этот вечер в ресторане.

— Меня немного тошнило от дыма, но теперь я чувствую себя прекрасно.