Дело о демонах высших сфер

Мем помолчал, глядя на инспекторов исподлобья. Не сказать, чтобы он ожидал легкой сдачи позиций, но и невероятным такое поведение не считал. В конце концов, что он сейчас может с ними сделать? Самое страшное — перестать быть вежливым. И пусть, в самом деле, разбегаются. Если кир Хагиннор будет настаивать на существовании в Арденне префектуры, пускай набирает новый штат не на берегу, а на ходжерских кораблях. Или объявит военное положение. Тогда бросивших службу инспекторов станет можно пороть за дезертирство.

— Кто еще ссыкливый? — наконец, спросил Мем. — Никого принуждать остаться на государственной службе я не стану. Я не могу заставить вас не бояться силой. Если вам не обидно, что вас считают не больше, чем за обычную уличную шайку или за холуев продажного уличного судьи, валяйте. Бегите отсюда.

Номо сложил губы в презрительную гримасу, но со скамьи не встал и кабинет не покинул. Остальные глядели кто в пол, кто в стену. На Мема смотрела только госпожа Мирир. Она стояла у двери, скрестив руки на груди. Взгляд ее был немного насмешливым, немного сочувствующим, и с некоторой долей превосходства. Не хватало еще, чтобы эта похожая на мужчину и бывалая, как тертый медяк, тетка начала его жалеть, с досадой подумалось Мему.

— Расскажи всем про Джату, Илан, — приказал он.

Илан, сбиваясь и время от времени путаясь в словах, рассказал про свои поиски с помощью Чепухи, чем они закончились и про состояние, в котором Джата был найден.

.

— То есть, он еще жив, и есть надежда, что он опознает того, кто на него покушался, — подвел итог его рассказу Мем.

— Ну… да, — промямлил Илан.

— Хорошо. Лучшего инспектора мы теперь знаем. А кто в Арденне лучший врач? — спросил Мем.

— Ифар с Судейской площади, — сказал инспектор Лурум. — Ректор арданской медицинской школы.

— Наджед в двух кварталах отсюда, за пожарной частью, — сказала госпожа Мирир. — Хирург с Ходжера. Не чета местным колдунам и коновалам.

— А у Джаты будут денежки на Наджеда? — тихо поинтересовался так и не покинувший собрание Номо.

— Будут. Я оплачу, — сказал Мем.

Номо встал:

— Тогда я пойду за Наджедом.

— Без значка и удостоверения? — спросил Мем. — Частным образом?

— Извините, — сказал Номо и взял свои вещи со стола. — Больше не повторится.

— Не повторится, — кивнул Мем. — В следующий раз так без них и пойдете. И возьмите кого-нибудь с собой. Скоро стемнеет, а быть инспектором арданской префектуры отчего-то стало небезопасно. Потом зайдите в эту лавку с морской травой, посмотрите, что там за сад с павильонами, и расспросите приказчиков. Остальные на сегодня свободны, кроме дежурного. Кто дежурит в ночь?

— Рихон, господин префект, — подал голос Илан.

— Значит, заступает следующий по списку. Его главная задача — разыскать Рихона. Со своими помощниками он это сделает или отправит патрули, пусть решает лично. Охрану здания префектуры усилить. У всех входящих брать подпись и оттиск личной печати, если она есть. Ключи от архива мне на стол. Младшему составу и дознавателям про пятое дело ничего не рассказывайте, насколько это вообще возможно.

Инспектор Лурум обреченно покивал. Дежурство досталось ему.

Мем еще раз обвел взглядом инспекторский состав.

— Если кто-то в самом деле боится, пусть сдаст значок и уходит, — предложил он.

— Ловят и убивают, значит, — вздохнул инспектор Лурум, но значок с воротника не снял. — Завтра как раз моя очередь.

Мем ответил:

— Значит, сегодня вам опасаться нечего. А завтра посмотрим… что будет. Илан…

— Да, господин префект.

— Ты сколько дней не ел и не спал?

— Два, господин префект.

— Ищи своего деда и идите ко мне в усадьбу. Я напишу вам записку, чтобы вас там накормили и пустили в чулан переночевать.

— Но я хотел позаботиться о Джате, господин префект.

— Иди, отдыхай, я сам позабочусь.

Глава 5

Доктор Наджед был слишком молод для всеми уважаемого и известного врача. И он не был ходжерцем.

Единобожец, черноволосый, зеленоглазый, худой и высокий, невзирая на жару, на все пуговицы застегнутый в светлый ходжерский кафтан с узкими рукавами. Мем уже повидал в Арденне местную аристократию — потомков древних царей, гордившихся чистотой своей крови. Их осталось немного, но нос они задирали куда выше, чем блеклые высокорожденные из таргских северных земель. Доктор Наджед был из той самой старинной арданской породы. От ходжерского в нем оказались только очки в тонкой золотой оправе, их он сдвигал на кончик носа, чтобы насмешливо посмотреть поверх стекол на человека, задающего особенно идиотский вопрос, и ничего не ответить. Длинные холеные пальцы, узкие запястья, утонченность манер, печать классического воспитания в словах, поведении, осанке — эти вещи подделать нельзя. Оставалось лишь гадать, за какие такие прегрешения доктор был изгнан из рода и почему оказался вынужден зарабатывать на жизнь собственным трудом, в то время, как работать, с точки зрения аристократов, удел безродных и нищих. Не говоря уже о том, что медицина это не только непонятные никому слова диагнозов и странные закорючки для аптекарей в рецептах, но и довольно пачкотное прикладное искусство.