Дело о босоногой принцессе

— На, бабуля, а то ты не дотянешься.

Лешку как током ударило. Сейчас подсыплет ей какую-нибудь отраву!

Она резко вскочила и, не боясь показаться невоспитанной, протянула руку к чужой тарелке.

— Ой, можно я возьму себе этот пончик? Люблю поджаристые.

И, не дожидаясь ответа, придвинула тарелку к себе. Но что делать с чашками? Ведь удобнее всего сыпать яд именно в них.

И она ухватилась за самовар.

— А давайте я всем чай налью. Обожаю это делать. У нас раньше тоже самовар был, — затараторила Лешка. Она схватила все чашки, поставила их возле самовара, а потом ту, что предназначалась бабушке Анастасии, незаметно подсунула внуку, решив не сводить с него глаз. "Пришедший с мечом от меча и погибнет", — злорадно усмехнулась она про себя. Интересно, какой у него яд, быстро- или медленнодействующий?

Гость, похоже, ее манипуляций даже не заметил. Он охотно отвечал на вопросы бабушки, которая очень интересовалась успехами своего дорогого внучка.

— Недавно был в Костенках, на раскопках, а оттуда друзья меня подбросили. Здесь, конечно, неплохо, но, бабуль, если Юлька и впредь намерена держать у себя Екатерину Тимофеевну, то я тебя, так и знай, в Москву заберу. Ну, найму в конце концов сиделку, чтобы за тобой ухаживала, когда сам не смогу. Знай, что я тебя ни за что не брошу.

"Ясное дело, своего не упустишь", — мысленно прокомментировала Лешка.

За разговорами внук съел с десяток пончиков и выпил весь чай из бабушкиной чашки. Но изменений в его самочувствии пока не наблюдалось.

Должно быть, яд у него все-таки не быстродействующий. Да и зачем ему видеть мучения своей бабушки? А если он сейчас уйдет? Как тогда узнать, отравился он своим ядом или нет? Как же ей выявить его гнусные замыслы? Пока Лешка лихорадочно соображала, что ей предпринять, внук снова потянулся к самовару. Она снова подскочила.

— Ой! — воскликнула девочка. — Я нечаянно чашки перепутала. Вам бабушкина, самая большая досталась.

— Какая разница, — улыбнулся Сергей. Улыбка у него вышла доброй и даже по-детски наивной.

— Сереженька, так когда ты в Москву уезжаешь? — спросила бабушка Анастасия.

— Еще немного в Воронеже побуду. А ты что, хочешь еще немного здесь погостить?

Вместе с бабушкой Анастасией энергично закивала и Серафима Ивановна.

— Тогда, если ты не против, я поживу в квартире в Северном. Мне нужно доклад дописать. Дай мне ключ, пожалуйста.

Значит, уезжать он пока не собирается, отметила Лешка. И если в данный момент не отравил свою бабку, то это вовсе не говорит о том, что он совсем отказался от своего намерения. А как лицемерно себя ведет, какую заботу проявляет!

— А ваши бананы были испорчены, — вклинилась она в разговор, как бы невзначай. — Ими Екатерина Тимофеевна отравилась. Где вы их покупали?

— Какие бананы? Не покупал я никаких бананов, — пожал плечами внук.

— Ну как же. Мы с Катькой сами вас в больнице видели. И не раз!

— Но я ни разу не приносил бабушке бананов. Только конфеты ее любимые, да и те забыл оставить, а ведь специально из Москвы вез. А перед самым отъездом заскочил и оставил ей пару йогуртов с орешками — я знаю, она их любит. Время не приемное было, я через санитарку передал.

— Ох, а о конфетах-то я и забыла, — всполошилась Серафима Ивановна. — Погоди, Сереженька, сейчас принесу.

— Не беспокойтесь! — вскинулась Лешка, испугавшись того, что внук отравил конфеты. — Я сама за ними сбегаю.

В буфете на кухне и впрямь лежали две непочатые коробки. Одну из них привезла она сама, а другую, ей незнакомую, видимо, припер внук. Лешка запихнула его конфеты в глубь буфета, а из дома вынесла свою. Но Сергей уже поднялся с места.

— Мне пора. Я, бабуль, завтра заскочу. Телефоны у вас есть, так что созвонимся. А сейчас меня в университете ждут. — И он поцеловал бабку в морщинистый лоб.

Анастасия Мариановна сидела довольная, щечки ее порозовели то ли от горячего чая, то ли от внимания родного человека. В цветастом халатике, который ей одолжила Серафима Ивановна, она казалась моложе своих лет, и никто бы сейчас не сказал, что ей уже за девяносто.

Лешка исподтишка продолжала наблюдать за внуком. Симпатичный, и улыбка открытая. А вдруг все их подозрения не имеют под собой никакой почвы? Открыла девяностолетняя женщина газовые краны — что в этом странного? Да и Екатерина Тимофеевна случайно отравилась. Аппетитец у нее отменный, запросто могла слопать что-нибудь. В жизни столько совпадений! Гораздо больше, чем порой кажется, сколько раз сама в этом убеждалась.

А внук между тем уже открывал калитку.

Лешка разволновалась. Нужно ли его отпускать? Как бы в этом случае поступил ее брат? Наверняка потащился бы за ним следом. Хотя нет сомнений, что Сергей и в самом деле идет в университет, он ведь ученый. Помнится, Дарья Кирилловна ему научную статью переводила.

Но зачем он врет, что не приносил в больницу бананы? Один этот факт выдает его с головой. В конце концов, ученый тоже может кокнуть собственную бабусю. Только для чего? Вот вопрос, на который надо найти ответ.

Лешка вскочила, не успел Сергей скрыться за домом.