Дело «Кублай-хана»

Он подошел прямо к грудастой монголке и наклонился к ней, складывая рубиновые губы для поцелуя. Я подумал с некоторой тревогой: "Лучше не надо, старик, – ты ее не знаешь так, как знаю я". Он непринужденно клюнул ее в щеку.

– Привет, дорогой, – сказала она.

Очевидно, он все-таки знал ее лучше, нежели я.

– Привет, милая, – ответил он.

– Ты почему так долго?

– Никак не мог найти трусы.

Он явно знал ее намного лучше, чем я.

– О, Джерри, – вздохнула она. – Они там же, где и всегда.

– Ага, я их там и нашел.

Поверьте, это был гнусный разговор. И от нарочитой откровенности становился еще противнее. Сидевшая рядом пара встала и ушла, и дружок монголки уселся на освободившийся стул. Потом он понизил голос, но не настолько, чтобы я не мог его услышать, и задиристо проговорил:

– Я видел, как ты болтала с этим мерзавцем, который сидит рядом с тобой. Он тебя доставал, Нейра?

– Да, – ответила она. – Ты заметил, какие у него грязные руки? Наверное, он работает в гараже.

– Руки? Он... он не дотрагивался до тебя?

Хлюст склонился над ней и в буквальном смысле оглядел ее прелести, словно хотел удостовериться, не остались ли там грязные следы от моих заскорузлых, изношенных тяжелым трудом лап.

– Господи, нет! – воскликнула она. – Что-что, а вкус у меня есть, дорогой.

– Ах, конечно, милая. Предоставь это мне. Я разберусь с подонком.

Я изучал свой стакан – пустой стакан, – когда он подошел и постучал меня по плечу. Я обернулся:

– Да?

Он придал своему лицу устрашающее выражение, над выработкой которого, видимо, долго тренировался.

– Эта дама справа, – с важным видом заявил он, – моя жена.

– Угу.

– Думаю, я должен уведомить вас, что ей неприятны ваши заигрывания, а я считаю их просто возмутительными.

– Да. Хорошо, извините. Черт, я всего лишь сказал "Привет". И больше ничего...

– И я требую, чтобы вы прекратили надоедать ей, – продолжал он, искоса поглядывая на жену: хорошо ли ей слышно.

– Договорились, – согласился я.

"Да уж, – подумал я. – Откуда мне было знать, что она его жена. Наверное, молодожены. О'кей, он выиграл сражение".

Но он никак не мог угомониться.

– Я настоятельно требую, – гневно провозгласил он, – чтобы вы больше не докучали ей своими приставаниями.

– Не беспокойтесь об этом. Я скорее пройдусь босиком по разбитому стеклу.

– По-моему, мне не нравится ваше к ней отношение, – заявил он.

Этот парень начинал меня раздражать.

– По-вашему, да? – огрызнулся я. – А точнее вы не знаете?

Он буквально закипал на глазах. Сначала я думал, что он просто поднимает пыль, но теперь его всего колотило. Я не сумасшедший. Черт, я только хотел, чтобы эти неземные существа оставили меня в покое.

– Ну, ты, хвастливая обезьяна! – крикнул он. – Ты...

– Уймись, дружище. Давай не будем обзывать друг друга. Все и так уже выглядит достаточно смешно.

– Смеш...

– Смешно и глупо. – Я и сам уже начал заводиться. – Раз уж я должен оправдываться, то скажу: я всего лишь попытался поднести огня твоей жене, но она повела себя так, словно я поджег ее трусики. Если тебе нужна правда, я думаю, она просто злобная...

– Все. Вон! – он протянул руку и схватил меня за локоть. Мое терпение лопнуло.

У меня есть один пунктик: я очень не люблю, когда меня хватают и пытаются выбросить за дверь или втолкнуть внутрь или просто пихают куда-нибудь. Я почувствовал, как во мне закипает ярость, и безуспешно попытался ее обуздать. А он тем временем толкал меня, обнаружив, вероятно, что это не так уж легко.

Я сбросил его лапу со своей руки и произнес с большим пылом, чем следовало бы:

– Ладно, раз ты ужасно жаждешь правды, получай ее. Случилось вот что: я увидел, что ее грудь растеклась по стойке, и начал подбирать ее, решив, что это ангельский пирог, приготовленный из восьми дюжины яиц. Она сказала: "Будьте добры..."

Он не дал мне закончить. Он снова протянул свою клешню и попытался схватить меня, но я выбросил вперед руку и задержал его.

– Не делай этого.

Может, он уловил угрозу в моем голосе или еще что-нибудь, но, к счастью, не схватил меня. Моя рука была повернута к нему тыльной стороной и находилась всего в шести дюймах от его физиономии, поэтому он хорошо ее рассмотрел. Она вся в шрамах, а костяшки немного распухшие – от битья физиономий, – и он весьма заинтересованно разглядывал ее.

– Есть одна маленькая деталь, – сказал я. – Я слышал, как твоя жена назвала тебя Джерри. Прежде чем я уделаю тебя, хотел бы узнать, твоя фамилия, случайно, не Вэйл? Надеюсь, что не так.

– Вэйл? Конечно, Вэйл. Откуда вы знаете? Как... Вы и моя жена...

– О, кончай, Джерри Вэйл. Замечательно. Я – Шелл Скотт, – вздохнул я облегченно, – и мы станем хорошими друзьями.

– Вы – Скотт? – Он вдруг расплылся в улыбке. – О, черт, Орманд предупредил, что вы приедете. Мне только что сказали, что вы здесь, Скотт. – Он снова протянул руку – на этот раз для того, чтобы пожать мою. Потом, сияя, обернулся к жене: – Все в порядке, Нейра. Это – мистер Скотт. Шелл Скотт.