Дело инспектора МакГроува

– Это и замечательно! – обрадовался Ларкин. – Главное – актуальность, достоверность. Потому сюжет и кажется знакомым. В этом его особенная ценность.

– И гарантия кассового успеха, – добавил инспектор.

Издатель прищурился.

– Я был бы последним дураком и распоследним лжецом, если бы стал утверждать, что этот момент не является для меня значимым. Однако в данном случае важнее не прибыль, а удовольствие, которое получат от книги читатели. И они его получат!

– Ты так в этом уверен? – спросил МакГроув.

– Что ты имеешь в виду? –насторожился Ларкин. – Да, есть в романе кое-какие натяжки, неточности…

– Я заметил. По крайней мере одну, – сказал инспектор.

Что имел в виду инспектор МакГроув?

История четвертая

Отчий дом

Джек МакГроув и не подозревал, что в далекой Шотландии у него есть родственники. Точнее – родственница. Еще точнее – была.

Адвокатской конторе «Джиггинс и сыновья» потребовалось немало времени, чтобы во исполнение последней воли Агаты Маккинес, урожденной МакГроув, разыскать потомков ее двоюродного брата, в начале века эмигрировавшего в благословенную Америку. Им старушка отписывала все свое состояние за вычетом энной суммы, предназначенной приюту для бродячих собак, и суммы чуть большей, которая в случае успешного поиска наследников должна была достаться адвокатской конторе.

Все сложилось как нельзя лучше: Джек МакГроув, внучатый племянник брата Агаты Маккинес, был обнаружен в Мидл-сити, где он служил в полицейском управлении в должности старшего инспектора, и посему «Джиггинс и сыновья» получила причитающееся вознаграждение.

Когда с формальностями было покончено, а деньги переведены из банка в Эдинбурге в центральный банк Мидл-сити, малость ошалевший инспектор, нежданно-негаданно ставший весьма и весьма состоятельным человеком, решил вплотную заняться своим бытом. В этом его поддержала жена. Более того, она на этом и настояла.

– Джек, перво-наперво нам надо выбраться из этой муниципальной квартиры. Нет, положительно, тебе надо взять отпуск и подыскать подходящий дом где-нибудь в пригороде. И пусть будет сад! И грядки!

Инспектор не стал противоречить супруге, хотя превращаться в садовника у него особого желания не было. Его детские годы прошли на замусоренных улочках городских окраин, и он никак не мог понять, какое удовольствие люди находят, часами копаясь в земле. Тем не менее, он тоже хотел сбежать из задыхающегося от смога мегаполиса. Сад? Огород? Что ж, это те неприятности, с которыми худо-бедно, но можно сосуществовать.

Две недели он ездил по адресам из объявлений, в избытке печатавшимся в газетах, и подбирал жилище, отвечающее следующим требованиям: чтобы и участок в три акра, и огород, и железнодорожная станция под боком. Оставлять службу в намерения МакГроува пока не входило, а так как он терпеть не мог автомобили вообще и автомобильные пробки в частности, то наличие железнодорожного сообщения с городом было абсолютно необходимо.

И он нашел такой дом!

Это было выкрашенное белой краской строение, возведенное лет сто назад, но многократно перестраивавшееся и подновлявшееся. Газ, электричество, канализация… Все есть, даже грядки и фруктовые деревья! Окна фасада смотрели на озеро с аккуратным эллингом для лодок. Железнодорожная станция в десяти минутах ходьбы. До полицейского управления, находившегося на центральной площади Мидл-сити, от силы полчаса. Идеальный вариант!

С хозяином дома они поладили быстро. Крис О‘Лири не стал заламывать несуразную цену, а инспектор не выказал стремления ее сбить. Оставалось обговорить кое-какие детали, подписать соответствующие бумаги, ударить по рукам и – дело сделано.

Тут-то и произошло непредвиденное. Еще вчера выглядевший мрачнее тучи, сегодня О‘Лири был счастлив, хотя изо всех сил старался скрыть обуревавшую его радость.

– Извините, инспектор, но вынужден отказать вам. Дом я не продам! Обстоятельства изменились… Мне, знаете ли, дорога эта земля, – О‘Лири загадочно улыбнулся и продолжил: – Да и жена всегда была противницей того, чтобы оставить эти места. Я-то думал, это она из сентиментальности – родилась здесь, выросла… Оказывается, тут другая причина.

– Какая, если не секрет? – спросил МакГроув, как и собеседник, старавшийся скрыть свои истинные чувства. Он был огорчен и подавлен. Подумать только: он уже видел себя владельцем этого идиллического уголка, и вдруг такое фиаско.