Дело инопланетян

– Старина Боб Скрытокамер, – отвечал Бродяга. – В свое время он был замечательным корреспондентом, занимался расследованиями. Когда он работал в «Вашингтонских жареных фактах», от него досталось самому президенту Никсону и кое-кому из главарей мафии. Но это было десятки лет назад. Сейчас он в своем последнем дозоре, толку от него, собственно, никакого. Ценности не представляет.

Они поспешно выбежали из комнаты. Мне было видно, как они обрабатывали какого-то седого старичка-развалину, держа его за пуговицу. Говорили они на пониженных тонах, но возбужденно.

О, благодарение богам, дело стронулось с места. Я сделал быстрый расчет. Сегодня и завтра я, может быть, еще поживу. Потом это будет невозможно. Если бы план мой сработался бы уничтожил Хеллера и мог бы сбежать из Нью-Йорка и от мисс Щипли! Это было бы почти осуществимым делом.

Мэдисон возвысил голос, и я услышал:

– Сегодня! У нас это должно быть сегодня! Только тогда это сможет пойти на первую страницу после завтра! Так что заручись его согласием и не смей говорить, что не сумел!

Мне было видно, как Скрытокамер в соседней комнате опустился в кресло и снял телефонную трубку. Он звонил какой-то важной персоне, судя по тому, что ему пришлось связываться с несколькими посредниками. Невзирая на боль, я подтащился к нему поближе, чтобы лучше слышать за царящим в конторе шумом.

Тот, кому он звонил, был на проводе.

– …так что понимаете, сэр, мы хотим, чтобы вы как один из самых выдающихся и уважаемых граждан грода преподнесли награду… О да, сэр, я понимаю, что вы заботитесь о своем имидже. Вот потому-то я сразу и подумал о вас… Награда – это денежный приз для Самого Честного Человека Года… Разумеется. Ну, вы понимаете, сэр, что я подумал о вас. Если ваше имя будет ассоциироваться с образом самого честного человека года, это, несомненно, охарактеризует вас как самого честного человека и будет работать на ваш имидж… Нет, не могу сообщить вам имя получателя награды. Как раз сейчас оно разыгрывается в лотерею…

Мэдисон настойчиво совал ему листок бумаги. Скрытокамер взглянул на него и продолжал:

– Встреча назначена сегодня на три часа в зале Тэммани-холла. Это займет считанные минуты… Да, сэр, приглашены только избранные представители печати… О да, сэр, я могу вас заверить, что это будет в центральной прессе. И клятвенно обещаю вам, что согласую с вами каждое слово статьи и заголовка. Можете на меня положиться, сэр. – Он положил трубку и встал. – Его присутствие обеспечено. Это все честно, Мэдисон?

– Знаешь, что честно, Боб. Теперь слушайте все: действовать надо молниеносно. Боб, давай уходи прямо сейчас и сопровождай его туда. Возьмите такси.

Старик-репортер заковылял из комнаты.

Мэдисон распорядился отобрать трех фотографов, которых спешно послал в гримерную, чтобы их лица изменили до неузнаваемости. После этого он обрядил их в бронежилеты.

Затем по телефону отдал приказ подставному Вундеркинду.

Я начал слегка недоумевать. Зачем ему понадобились грим и бронежилеты?

Лишь только когда мы всей компанией влезли в фургон, у меня появилась возможность спросить об этом Мэдисона.

– Деятели преступного мира – штука довольно опасная, – пояснил он. – Я удивляюсь, что вы тоже едете с нами. Это рекламное мероприятие требует высокого профессионализма, Смит.

– Идея была моя, – защищался я, поморщившись от боли, когда машину тряхнуло на каком-то ухабе.

– Верно, ваша, – согласился он. – Я вам благодарен, Смит, за совет и поддержку. Это и впрямь блестящая идея.

Я все больше терялся в туманных догадках насчет того, какая же все-таки идея осуществляется.

Мы с трудом пробирались по улицам, забитым грузовиками и телегами. Было холодно, и с неба сыпался мокрый снег. Поблескивал серый асфальт дороги. Подходящая погода, чтобы торпедировать Хеллера.

Мы остановились с обратной стороны Тэммани-холла. Его недавно отреставрированное здание находилось в парке и как историческая достопримечательность служило исключительно для самых священных событий. Видимо, Роксентер финансировал его реконструкцию, и окружающая его земля, владельцем которой он являлся, резко подорожала. Чем не в духе общественной пользы? А посему этим заведением заправлял Мэдисон.

Было примерно без четверти три. Фотографы выпрыгнули из фургона и поспешили в здание. Мэдисон повел меня наверх по другой лестнице.

Перед нами открылся небольшой зрительный зал. Мы находились на балкончике – даже скорее в ложе, – хорошо защищенном от посторонних глаз. Но все, что происходило внизу, нам было прекрасно видно.

Над полом возвышалась сцена. С задней ее стороны располагались двери. Кресло с массивной спинкой взирало на пустые места для зрителей. Фотографы расставляли свою аппаратуру. Они погрузили зал в полумрак и в нужных им местах поставили вспышки.

Теперь, когда все завертелось, Мэдисон стал разговорчивым.

– Это кресло, – пояснил он, – историческое. На нем когда-то сиживал босс Твид, собирая платежи со всего города. Ничего, скоро его историческое значение возрастет еще больше.