Дело беглеца

Голова отключилась, работали другие центры принятия решений. Он всякого ожидал от себя, но только не такого! Вроде выпил совсем немного вина… Полночи страстно занимались любовью, не могли оторваться друг от друга, а когда иссякли силы, просто лежали, обнявшись. Контролировать себя было трудно, но как-то удавалось. С разрешения Софьи Михаил покурил на кухне, а она в это время приводила в порядок скомканную кровать, затем снова сплелись в объятиях под дрожащим светом ночника…

Утром было стыдно, не хотелось просыпаться, открывать глаза. Но пришлось. Штора была частично отдернута, в спальню проникал утренний свет. Настенные часы показывали половину одиннадцатого. Стыдно, товарищ майор, очень стыдно! Но эти печальные глаза, которые смотрели, казалось, прямо в душу… Софья лежала рядом под одеялом, гладила его руку и так смотрела, что в душе все переворачивалось. Возможно, она понимала, что с этим парнем что-то не так, но все же рискнула, отдалась целиком… Он придвинулся, обнял женщину. Лежали долго, целую вечность. В душе творилось что-то мрачное, трещали моральные устои, переворачивались представления.

– Позавтракаем? – предложила Софья.

– Прости, – пробормотал он. – Сегодня есть кое-какие дела…

– Хорошо, я тоже хотела прибраться…

Она проводила ночного гостя до двери, запахнув халат. Ни о чем не спрашивала, не просила. Только смотрела в глаза с непроходящим изумлением, поцеловала на прощание.

Спотыкаясь, он добрался до дома, поздоровался с соседками, которые смотрели строго и принципиально (по крайней мере, фрау Штайгер), заперся в квартире. Дел особых не было, Рихард в городе кропал статью о загнивающей «Герте». Информацию о майоре, скорее всего, передал, но ответ придет только через сутки. Он слонялся из угла в угол, не мог найти себе место. Взялся пылесосить крохотные комнаты, но быстро надоело. Включил телевизор – выключил. Программы телепередач в Союзе нравились больше – там хотя бы лица были родные. Пожарил цыпленка табака на сковородке, придавив его кастрюлей с водой (способ приготовления подсмотрел у тещи), поковырялся вилкой в костях. То, что не доел, убрал в холодильник. Безбожно курил, сидя у открытой форточки, смотрел, как завитки дыма удаляются на улицу.

В три часа пополудни терпение лопнуло. Почему он должен себя сдерживать? Сила притяжения работала безжалостно, ноги понесли к заветному крыльцу. Софья открыла – в просторной рубахе, оставшейся от покойного мужа, в трико, закатанных до колена, на голове косынка наподобие пиратской банданы. Она и вправду занималась уборкой. Задрожала, отступила в комнату. Он ворвался – как на передний край обороны противника, заключил ее в объятия. Софья расслабилась, повисли руки, засмеялась.

– Не выдержал, Руперт?

Он был страшно зол на себя – безобразно счастлив. Тоже смеялся, вертел ее в каком-то нелепом танце, поступательно продвигаясь к кровати. Уборка могла подождать. Все повторилось – два часа вылетели из жизни. Потом ползали по полу, смеялись, собирали разбросанную одежду. Софья прыгала, пытаясь ухватиться за «бандану», свисающую с люстры.

– Ну, все, – устало сказала она. – Пойдем полдничать, я что-нибудь приготовлю.

Софья стояла у плиты, лила тесто в сковородку, когда напротив дома остановилась машина. Она вытянула шею, чтобы посмотреть в окно. Михаил насторожился, выглянул на кухню. Под окнами стоял черный фургон фирмы «Мерседес». Кольцов напрягся, невольно потянулся к куртке на вешалке. Но ничего угрожающего не происходило. Из машины вышли двое в штатском – какие-то незаметные, серые. Пот заструился по спине, но что-то подсказывало, что они по другому поводу. Субъекты осмотрелись, двинулись по дорожке к крыльцу и через минуту уже находились на кухне.

– Вы кто? – Софья испуганно попятилась.

«Дверь могли бы и закрыть, – мелькнула мысль. – Но что бы это дало?»

– Софья Брюстер? – строго спросил субъект.

– Да, это я… – женщина сглотнула.

– А вы? – субъект повернулся к Кольцову.

– Это мой хороший знакомый, – быстро сказала Софья. – Мы вместе проводим время, он живет в этом поселке… А что, позвольте спросить…

– Федеральная разведывательная служба, – пояснил субъект, предъявляя удостоверение БНД. – Не возражаете, фрау Брюстер, если мы осмотрим помещения?

– Да, пожалуйста, – Софья растерянно всплеснула руками. – Здесь и смотреть-то нечего…

Михаил начинал догадываться, в чем дело, но молчал как рыба. Сердце забилось учащенно. За пару минут федералы осмотрели комнаты, включая спальню с перевернутой кроватью, усмехнулись. Один из посетителей вышел на крыльцо, подал знак людям в машине. Откатилась дверь, вышел еще один «штатский», а за ним – рослый кучерявый субъект, при виде которого сердце чуть не выскочило из груди. Неужели не зря? Рослый субъект был подтянут, моложав, представителен, хотя и одевался довольно просто. Он сильно волновался, породистое лицо отражало сонм эмоций. Ахнула Софья, машинально переходя на русский:

– Боже мой, Алексей… – И все окончательно встало на свои места.