Дело беглеца

– Эй, господа, здесь нельзя находиться посторонним! – Женщина в спецовке оторвалась от стеллажей с отсортированными изделиями. – Остановитесь, господа, что вы здесь делаете?

«Город закладываем, – подумал Кольцов, ускоряя шаг. – Подземный». Вступать в пререкания с персоналом, видимо, не стоило. Ответить им нечего. Они вышли во двор. Там работал автопогрузчик. Рабочие в касках загружали в фургон тяжелые контейнеры.

– Кто эти люди? Почему их никто не останавливает? – возмущались за спиной. – Фрау Хильда, звоните в полицию, это безобразие!

К выходу с предприятия примыкал переулок, сдавленный бетонными стенами. Перешли на бег – еще минута, и объявятся злые личности из БНД. «Местечковая» индустриальная зона объявилась весьма кстати. Жилые дома окружили внезапно – не успели обернуться. Переулок вывел на дорогу. Свернули во двор, не доходя до проезжей части, миновали несколько подворотен, перевели дыхание в безлюдном сквере. У Марты подкашивались ноги, она доплелась до скамьи, рухнула без сил. Молодая женщина потеряла берет, ее волосы спутались. Бледность не сходила с лица. Кольцов пристроился рядом, закурил. Марта пришла в себя, окинула его осмысленным взглядом.

– Мы проиграли, Микаэль, потеряли людей, и нас самих скоро схватят. Угадай, как долго мы здесь пробегаем? Обратная дорога закрыта, пограничников уже предупредили… Скажешь что-нибудь?

– Знаете, фрау Марта, я бы поел. – Майор крякнул, ударил себя по коленям и поднялся. – До сих пор нас не схватили. Приводим себя в порядок и уходим. Через несколько минут в этом районе начнутся поиски злодеев-коммунистов. Едем в безопасный район, работаем извилинами… Черт возьми, я бы действительно поел…

Ситуация складывалась занятная. Покинуть анклав они не могли. Сотрудники БНД совершают ошибки, но элементарную работу выполняют. На странную пару уже посматривали. За сквером на узкой улочке Кольцов поймал такси. Желтый «Фольксваген» с шашечками привез пассажиров, и водитель ждал, пока выйдут две женщины и ребенок. Срочных вызовов у таксиста в этот час не было.

– В Шпандау? – водитель равнодушно кивнул.

Упомянутый район находился в западной части анклава. «Фольксваген» покидал опасный район, пассажиры расслабились. Мелькали здания, вывески, какая-то пошлая и вычурная реклама. При въезде на перекресток водитель пропустил никуда не торопящийся американский патруль. Военные прошли перед самым капотом, покосились на водителя, заинтересовались пассажиркой на заднем сиденье. Блондинки пользовались популярностью во всех частях света. Марта вымучила улыбку. Вихрастый паренек в униформе помахал ладошкой. Водитель, едва дождавшись, когда освободится проезд, резко вывернул на проезжую часть.

Заднее сиденье отгораживалось – ничего подобного Михаил еще не видел. В обществе победившей справедливости все ехали вместе. Но в чем-то это было удобно. Марта успокоилась, исподлобья смотрела на мелькающие за окном урбанистические пейзажи. Два Берлина отличались как небо и земля. Западный сектор был многолюдный, медленно двигались машины в заторах, попадались причудливые двухэтажные автобусы, раскрашенные в желтый цвет. Лезли в глаза вывески, навязчивая реклама, практически отсутствующая в Советском Союзе. Зачем рекламировать товар, если его нет? А если есть, то и так купят. Товар при социализме – объективная реальность, не данная в ощущениях. Или «Летайте самолетами “Аэрофлота”!» на фасадах зданий – можно подумать, полетите на чем-то другом… Очень скоро водитель свернул с широких улиц на запутанные переулки. Западный мир был интересен (чего уж скрывать), но быстро надоедал. До конкретного человека в нем никому не было дела. Сегодня это играло на руку. Оборвались переулки, триста метров шестиполосной дороги вдоль закованной в бетон реки – и машина въехала на мост. Под колесами бурлил Хафель – вторая после Шпрее водная артерия Берлина. На другом берегу раскинулся Шпандау, возвышалась знаменитая Цитадель – памятник эпохи Возрождения, чудом переживший Вторую мировую войну. Наслаждаться достопримечательностями как-то не удавалось. Такси углубилось в городскую застройку. Марта молчала, поджав губы, хмурые тени ползли по ее лицу. В нем обозначилось что-то хищное, зловещее. Можно представить, что творилось у молодой женщины в душе.

– Есть мысли по поводу случившегося, фрау Киршнер? – глухо спросил Кольцов.

– Нас предали, – проворчала Марта, покосившись на водителя за стеклом. – Провели, как детей. Не спрашивай, кто предатель, – не знаю. Надеюсь, понимаешь, что это не я? Вилли и Клауса наверняка схватили, будут пытать, но они едва ли сообщат что-то важное. В тему Эберхарта их не посвящали. Не смотри так, точно не посвящали, – Марта криво усмехнулась. – Это другой уровень доступа. Обычная практика – зачастую мы собственных сотрудников используем втемную, не посвящая во все тонкости.

– Про Эберхарта знает Вайсман, – напомнил Кольцов, – которого уже схватили и будут допрашивать до тех пор, пока он во всем не сознается.