Дело № 3. Вертеп санаторного типа

— Предпочитаю без «реверансов», поэтому — сразу к делу, — начал хозяин. — В этом году я баллотируюсь от нашей области в Государственную думу. В принципе, вопрос уже решён на самом верху. Единственным пятном на моей репутации является Белла, — он поморщился и провёл пальцами по лбу. — Я навёл о вас справки и доподлинно знаю, что вы в состоянии правильно понять мою озабоченность и оказать мне содействие, напрямую связанное с вашей профессиональной деятельностью. Про грязные пороки моей супруги вам уже известно. Всё, чего хочу я, — это развод, но без какой-либо шумихи сразу после выборов. Поверьте, то, что рассказывает Белла, — это ложь. Я не собираюсь лишать её денег, наоборот, я даже готов предоставить ей значительное содержание, если она не будет противиться моему переезду в столицу вместе с сыном. Многократно я пытался поговорить с ней об этом и шёл навстречу, исполняя все её прихоти. Не знаю, что она вам там наплела — когда обратилась за помощью, — только считаю, что вы обязаны выслушать и моё мнение. Итак, с её пристрастием к женскому полу я давно смирился, я просил лишь об одном, чтобы она потакала своей похоти где-нибудь подальше от Кумска. Как вы понимаете, её участие в нашем бизнесе весьма условно. По факту она только тратит заработанные мною деньги. Мы пытались прийти к консенсусу, я даже устанавливал для неё определённую сумму, в пределах которой она могла делать всё что заблагорассудится. Но Белла оказалась не только порочной, но и глупой. Она постоянно попадала в зависимость к хитрым вымогательницам и шла у них на поводу. Конечно, мои юристы и адвокаты могли бы заткнуть рот любой зарвавшейся гадине. Но! Я категорически против, чтобы мои подчинённые вникали в подробности её сексуальных похождений. Я лично откупился от шантажистки Гунарас кругленькой суммой, запретив Белле впоследствии любое общение с этой аферисткой. Однако она, наплевав на все мои предупреждения, вызвала любовницу в Кумск, поселившись с ней в санатории «Грёзы». Предполагаю, что эта Гали заранее запланировала добить глупую Беллу и установила в своём номере видеокамеры. У меня есть подозрение, что, помимо неё, в этой гнусности принимал участие и кто-то из персонала учреждения. Потому что именно после смерти Гунарас видео пошло гулять по рукам, а сама Белка попала под воздействие более опытных шантажистов. Теперь она даже боится покинуть этот чёртов санаторий и сидит там постоянно, продлевая путёвку. Бред! Она просит ещё и ещё денег, она переписала свой дом в Греции на какую-то Элладу Панаётис. Трясётся как осиновый лист! Её последняя просьба составляет три миллиона евро! Она заверяет меня, что это последняя сумма, после которой она согласится со всеми моими условиями и до конца выборной кампании исчезнет из Кумска… Да и вообще — из страны. А после предоставит мне развод без всяких эксцессов, расторгнув по своей инициативе брачный контракт. В принципе, я склонен согласиться! Но кто гарантирует мне, что это будет действительно последний взнос?! Я решил поговорить с вами, чтобы узнать: с какой ещё просьбой моя пока ещё жена обращалась к вам за помощью, — мне это поможет понять направление мыслей вздорной бабёнки…

Вадим Григорьевич замолчал и пристально посмотрел на сыщиков.

Настала очередь Зиночки.

— Для начала скажу, что мы отказали вашей супруге. Отказали по нескольким причинам: во-первых, она не могла чётко сформулировать цель, которую ставила перед детективным агентством «Ринг»; во-вторых, потому, что в реестре наших услуг лжесвидетельство не предусмотрено. Да мы вообще не занимаемся противозаконной деятельностью!

— Похвально! — произнёс Синельников и тут же заинтересованно спросил: — А что именно вы должны были засвидетельствовать по просьбе Беллы?

— Она просила опровергнуть подлинность видеозаписей. Ей нужно было, чтобы я свидетельствовала о том, что во время, зафиксированное камерой при съёмке, она находилась в моей компании в другом месте. И чтобы наше агентство выдало заключение о подлоге записи, разоблачив грубый монтаж и подтасовку фактов.

— Дура! — в сердцах выдохнул Вадим Григорьевич. — Какая всё-таки дура!

— Моя реакция была примерно такой же, только без оскорблений, — сообщила Князева.

— Значит, её ставят на пожизненный счётчик! — сокрушённо прошептал Синельников.

— Надеемся, что вы не станете убивать свою жену, как убили её любовницу Гунарас, — вклинился в разговор Нил.

— Следите за словами, молодой человек! — с усмешкой проговорил хозяин особняка. — Ни я, ни мои люди никого не убивали! Со времени «бандитских девяностых» двадцать лет прошло… Сейчас я предпочитаю решать по-другому. Любому понятно, что гречанку убрал тот, кто теперь помыкает Беллой… Не удивлюсь, если при её участии… Мне-то зачем нужна смерть этой Гунарас? Сегодня — она, завтра — другая… Мне что, всех, кто с Белкой кувыркается в постели, убивать? Не разочаровывайте меня…

— Допустим, убедили. Что вы хотите от нас? — деловым тоном спросила Князева.