Дело №1

К столу подошел Дарсон, пододвинул стул от соседнего столика и сел так, что заблокировал Криса. Последнему, чтобы уйти, надо было переступить через доктора. Лицо у Криса окаменело, а в глазах промелькнула злоба:

— Что все это значит? — спросил он.

— Это значит, Крис Шафер, что Вы начали не того шантажировать. Кстати, познакомьтесь — доктор Дарсон.

— С чего Вы взяли, Дженни? Кто такой этот доктор? Вы с ума сошли?

Я не подавала вида или, по крайней мере, старалась не подавать, что меня охватил ужас от того, что я могла ошибиться в своих выводах, и Крис никакой не шантажист, и прав был инспектор Норман. Крис неожиданно перестал возмущаться, положил свою ладонь мне на руку и достаточно миролюбиво сказал:

— Дженни, давайте все заново начнем. Я никого не шантажировал и не собираюсь шантажировать, но, насколько я понимаю, это все связано с убийством Тома. Давайте, попробуем вместе во всем разобраться.

Он смотрел мне прямо в глаза. Предательская краснота заливала шею и лицо — мне было стыдно и неудобно перед обоими. Крис продолжал смотреть на меня, и в какой-то момент я увидела в его глазах какое-то странное выражение, которому я не могу дать объяснение, но которое твердо дало мне понять, что он, Крис, меня ненавидит и боится. Справившись с волнением, я высвободила свою руку, как и в прошлый раз в «Миневре» и сказала:

— В здании банка на углу установлены скрытые камеры слежения, и одна из этих камер снимает, в том числе, и вход в мою лавку. Я не сразу сообразила, но через два дня после попытки проникновения в мой дом, я попросила инспектора полиции взять кассеты в банке. Правда, для того, чтобы придать делу официальный характер, я должна была написать заявление о том, что в мою квартиру и лавку кто-то пытался проникнуть. Они показали мне пленку, на которой Вы, Крис, вполне узнаваемы при некотором увеличении. Правда, я Вас пока не опознала, но это только пока. Кроме того, Вы украли у меня блокнот и, прочитав записи в нем, сделали неправильный вывод о том, что отцом Тома является доктор Дарсон — мой клиент.

Про камеры слежения банка я врала, и оставалось надеяться, что сам Крис не в курсе, были ли эти камеры или нет.

— Дженни, дорогая, Вы в своем уме, я не делал никаких выводов, — он продолжал настаивать на своем, но в голосе у него уже не было прежней уверенности и мягкости.

— Вы напечатали и отправили доктору письмо, — продолжала я.

— Никаких писем я не писал, — Крис встал.

— Письмо у меня, и простая экспертиза докажет, что оно напечатано на Вашем лазерном принтере. Сядьте!

Он сел.

— Мой клиент, доктор Дарсон, не хочет втягивать полицию, поскольку это дело яйца выеденного не стоит. Он не только не является отцом Тома, но у него есть железное алиби на время всех убийств — оба вечера он провел не один, и несколько человек могут это подтвердить, не считая камер слежения, по которым точно можно определить (и полиция уже это сделала), когда именно доктор с женой покинули заведение, где они отдыхали. К месту убийства он мог поспеть только на вертолете, — заключила я.

— Что Вы от меня хотите? — интонации у Криса поменялись, и уверенность из его голоса исчезла.

— Я хочу, чтобы Вы здесь и сейчас пообещали доктору, что отказываетесь от всяких требований, признаетесь, что попытка шантажа была неудачной идеей. Что-нибудь еще, доктор? — я повернулась к Дарсону.

Тот покачал головой. А я вошла в раж:

— Хотите получить от него письменные гарантии, что он больше никогда не будет Вас шантажировать?

Доктор кивнул.

— Ну уж нет, — запротестовал Крис. — Еще чего не хватало.

Я повернулась к Дарсону:

— Я же предлагала Вам сразу обратиться в полицию. Вы только напишите заявление, остальное я беру на себя.

Я сама себя не узнавала.

— Я ничего писать не буду, — заявил Крис.

— И не надо. Мое заявление уже лежит в полиции вместе с кассетой из банка, на которой Вы более, чем узнаваемы. Сейчас, после того, как я позвоню инспектору, доктор напишет заявление и приложит Ваше письмо, которое весьма красноречиво говорит о Вашем намерении не только шантажировать доктора, что противозаконно, но и попытке скрыть от полиции сведения об убийце, которыми Вы, по Вашему мнению, располагали. Получается: попытка проникновение в чужое жилище — раз, попытка шантажа — два, сокрытие информации от полиции — три.

И я начала набирать номер инспектора. Крис молчал.

— Алло. Норман, здравствуйте еще раз, — сказала я, когда инспектор ответил. — У меня к Вам дело.

— Не надо, я все напишу, — сдался Крис.

Я тут же извинилась перед инспектором, сказала, что перезвоню ему минут через пятнадцать и отключила телефон.

Через двадцать минут доктор Дарсон прощался со мной. Он извинился за то, что был, по его словам, несколько несдержан, я ответила, что понимаю его состояние.

— Спасибо, Дженни.

Он пожал мне руку и пошел к выходу. Когда я с булкой хлеба выходила из кафе, его BMW уже стоял у светофора. Я снова набрала инспектора и попросила его проверить информацию о Кене Крике и аварии в Портленде.

— У Вас все в порядке, Дженни? Вы где? — в голосе у него чувствовалось беспокойство.