Дело №1

— Не-е-е-т, она фотографию показывала. Он красивый такой, высокий блондин. В мать, она ведь натуральная блондинка, — и Линн снова захлебнулась в плаче.

Мы наперебой стали ее успокаивать. Она еще немного поплакала, потом понемногу успокоилась и без особого стеснения рассказала о том, как к ним нагрянули полицейские с вопросами к Грегу, как она узнала, что уже после того, как она переехала к Грегу-фотографу, он переписывался и встречался с Джиной, а потом, еще выяснилось, что в тот вечер, когда убили Джину он был не на тренировке, а на свидании с какой-то Деброй.

— И он еще меня вы-ы-ыгнал после этого! Сволочь! Я ему еще устрою, — она перестала, наконец, плакать.

Алик очень во время спросил у нее, какими видами спорта она занималась, и до конца завтрака они разговаривали о йоге, диетах и всяких других полезных вещах. Я дала себе слово, что как только покончу с этим делом, запишусь либо на карате, либо на йогу. После завтрака Линн попросила у меня тональный крем замазать синяк. Крема у меня не было, но была коробка пудры, которой я никогда не пользовалась и которую мне кто-то подарил много лет назад. Линн очень ловко наложила пудру, потом передумала, умылась и сказала, что поедет на освидетельствование, на всякий случай.

— Я ему покажу, как руки распускать, — заявила она и ушла.

Я вздохнула с облегчением. После нашей потасовки накануне я не была до конца уверена, кого же она, в конце концов, назначит виноватым в своей горькой участи. Я отправила Алика спать, сказав ему, что я сама открою лавку.

— Справлялась же я как-то еще неделю назад, — напомнила я ему.

Он согласился и попросил его разбудить, если у меня вдруг появится неотложное дело. Я пообещала и включила воду, чтобы помыть чашки. Кот тут же запрыгнул на мойку и уселся на край раковины, осторожно попробовал лапой воду и начал пить, не обращая на меня никакого внимания. Напившись, он прошелся по столу, обнюхивая все подряд, спрыгнул сначала на стул, потом на пол и, держа хвост вертикально вверх, не спеша покинул кухню. Я убрала со стола и отправилась в кабинет — надо было проверить почту, просмотреть накопившиеся бумаги по лавке и наметить план беседы с Крисом.

Когда я закончила с бумагами и почтой, в которой ничего нового не было, пора было уже открывать лавку. Кота я нашла на прилавке — он спал, положив голову на книгу, которую, видимо, накануне Алик читал посетителям вслух. Я повесила табличку «Открыто» и села, раскрыв перед собой блокнот, стараясь сосредоточиться на вопросах к Крису. В голову ничего не приходило. На основной вопрос о знакомстве с Джиной Лойсли Крис уже ответил отрицательно. Он мог говорить правду, а мог и соврать. Решив, что основой целью беседы за ланчем будет, с моей стороны, выяснить как можно больше деталей из жизни Криса, я сосредоточилась на докторе Дарсоне, то есть нашла в справочнике номер телефона его клиники и выяснила, что по субботам приема нет. Этого и следовало ожидать. Неотложных дел у меня больше не было, поэтому я полностью сосредоточилась на торговле, поговорив с двумя покупателями, которым очень понравился Кит, к тому времени переместившийся поближе к витрине, где по утрам недолго грело солнце. Пожилой мужчина, купивший серию приключенческих книг для своего внука, сказал, что это самый крупный кот, которого он когда-либо видел.

— Сколько ему? — поинтересовался он.

— Не знаю. Его мой помощник из приюта забрал.

— А-а-а. Повезло тебе, дружище, — мужчина погладил кота, чем вызвал его сильнейшее неудовольствие. Хвост заметался в разные стороны, вздымая столпы пыли.

— Боюсь, у меня теперь прибавится работы с уборкой, — пошутила я.