Delicate (ЛП)

Нога Джеймса выглядывает из под покрывала, одновременно демонстрируя желтые боксеры, что одеты на нем, всей спальне. М-да, не очень красиво, но как мне кажется, многие девушки захотели бы увидеть его в таком виде. Я в этом совершенно уверена. Обитатели спальни все спят мертвецким сном, и я осторожно пробираюсь к чемодану Джеймса, стоящему в изножье его кровати. Я знаю, что моя жизнь будет находиться в моих руках, когда я все же вытащу то, зачем пришла. Тут очень темно и я практически не вижу, что делаю, а палочку я оставила в своей спальне. Здесь свалены какие-то мокрые вещи, острые предметы, что-то порошкообразное, и я даже не могу представить что это, но зная Джеймса, этим порошком может оказаться что угодно. Наконец, я нащупываю в сундуке мантию-невидимку, вытаскиваю и накидываю на себя. Бросив в последний раз взгляд на фиолетово-пятнистую пижаму Шона, я выхожу из спальни.

Ночной Хогвартс – очень мирное место, ровно до тех пор, пока тебя не поймали за пределами факультетской гостиной. Тут спят призраки, просто зависнув в самых неожиданных местах, раздается храп спящих портретов и даже лестницы не меняют свое расположение: они тоже устали. И хотя я надела ботинки, бетонные полы все равно кажутся слишком холодными. Я брожу до трех часов, размышляя. За это время я не думала о важных вещах: ребенок, Скорпиус или же мои родители. Я думала о Пушках Педдл и о том, станут ли они лучшей командой в следующем году, когда к ним присоединится Йоханссон. Я вспоминала то время, когда папа взял нас с Хью на игру Пушек против Торнадо, и как мы выиграли тогда, опередив соперников на 70 очков. Тогда мне было девять. Мамы с нами не было. Она никогда не любила квиддич. Хью тоже не сильно любит квиддич, но такую игру он бы ни за что не пропустил. Потом мы вернулись домой, и папа отправился укладывать Хью, а мама решила прочитать мне сказку (хотя я и сама была в состоянии ее прочесть), и как из спальни Хью раздался страшный визг, и как они с папой выскочили в коридор.

Мы с мамой выбежали в коридор, чтобы посмотреть на причину переполоха. Я никогда до этого не видела, чтобы папа с Хью были настолько бледными. Хью рыдал, а папа и сам был на грани истерики.

— П-п-п… — заикался папа, стараясь сглотнуть.

— Что, Рон? – в панике спрашивала мама, сжимая руку отца, пока я пыталась успокоить Хью.

— Ге… Гермиона… там п-п-пау…

— Паук! – крикнул Хью, заливаясь слезами с новой силой.

Мама посмотрела на меня, я на нее, и мы обе покатились со смеху. Оказывается в нашей семье, только мы с мамой были по-настоящему храбрыми. И это было самой настоящей правдой. Хью и папа были во власти арахнофобии*, так что нам с мамой отводилась роль рыцарей в сияющих доспехах. Я скучаю по тем временам. Интересно, что папа делает сейчас, когда видит паука. Вероятно, он зовет Гарри или еще кого-то… слабак.

В конце концов, я добралась до холла, миновав остальные этажи. Я не была уверена в том, куда мне следует идти дальше, поэтому я направилась к лестнице, которая ведет к подземельям Слизерина. Их я тоже знаю прекрасно, все-таки скитания по замку приносят ощутимую выгоду. Когда я завершаю спуск, я долго иду по длинному и очень темному коридору, который едва освещается двумя или тремя факелами. В подземелье и правда жутко. Я прохожу мимо класса Зельеварения и устремляюсь в самый конец коридора, где точно знаю, висит портрет, скрывающий за собой вход в гостиную факультета Слизерин. Я знаю их пароль, ведь именно на него мы и выменяли пароль от нашей гостиной у Ала и Скорпиуса. Я скидываю мантию-невидимку и портрет мгновенно просыпается.

– Парселтанг, – произношу я.

Портрету совершенно все равно, что я не принадлежу к факультету Слизерин, и он равнодушно распахивается, пропуская меня внутрь. Я бывала в гостиной зеленого факультета и раньше. Она располагается под озером из-за чего, как мне кажется, здесь ужасно скучно и холодно. Мне всегда было уютнее в Гриффиндорской башне, но опять же, это сугубо субъективное мнение. Мои ноги, кажется, сами знают, куда им идти, поэтому я даже не останавливаюсь, чтобы осмотреть гостиную. Я направляюсь вверх по лестнице очень похожей на ту, что находится в нашей башне, пока не добираюсь до комнаты с надписью «Шестой курс». Я тихо надавливаю на дверь и осторожно ее приоткрываю.

Кровать Паркинсона стоит справа от меня самой первой, а его самого почти не видно под одеялом. Бриггс спит на стоящей рядом кровати, но он настолько мал, что я с трудом могу сказать есть он там или же нет. Ал спит с другой стороны комнаты. Спящим он становится очень похожим на Джеймса, ведь они очень похожи ровно до тех пор, пока Ал не надевает очки… и, о Мерлин, он носит точно такие же боксеры. Тетя Джинни, должно быть, купила их целую упаковку. Честно говоря, очень сложно различить спящих Поттеров. Это различие становится видным, стоит Алу открыть глаза: они у него потрясающего зеленого оттенка.