Деление на ноль

Семь бронзовых дев с копьями вылезли из-под земли и тут же проткнули несостоявшихся насильников. Появившийся из пыли сержант бросил оценивающий взгляд, узнал Шарлотту и низко поклонился, крикнул.

— Эй, Клод, Анатоль, быстро оттащили эту падаль в сторону!

Пастушка кланялась и отползала в сторону, но Маргарита и Шарлотта уже отвернулись, снова устремив свои взгляды к озеру.

— И так везде, — тихо сказала Шарлотта, — где бы я ни пролетала. Войска Галлии грабят, жгут, убивают и насилуют. Они склоняются передо мной, но стоит отвернуться, снова творят бесчинства. Войска Германии, по слухам, ведут себя так же, и тоже твердят о захвате Тристейна.

— Да, это нехорошо, — пробормотала Монморанси, которую судьба Тристейна волновала, но гораздо меньше, чем ее собственная.

Если бы им удалось вызвать духа озера и расколдовать Гиша, тогда никто не смог бы обвинить ее в применении запрещенного зелья, и можно было бы уехать! Проклятый Джозеф!

Шарлотта в свою очередь думала о том, что если бы им удалось вызвать духа озера, то можно было бы вылечить маму и уехать из Галлии, немедленно и бесповоротно.

Но сколько они не старались, дух озера не появлялся, и атаковал всех, кто пытался проникнуть в глубины.

— Извини, но мне нужно лететь, — сказала Шарлотта, подзывая драконицу-фамильяра. — Новое задание.

— Да и у меня тоже, — вздохнула Монморанси. — Но как закончим, обязательно попробуем еще раз, хорошо?

— Конечно, может быть, дух озера к тому моменту уже успокоится, — кивнула Шарлотта сверху.

— Госпожа? — робко осведомился Гиш. — У вас недовольный вид, я прогневал вас?

— Нет, — Монморанси сделала жест рукой. — Мы отправляемся в Ромалию, неизвестно, сколько там придется пробыть, и это мне не нравится.

Посланец Джозефа, привезший пакет с заданием, улыбнулся гадко и сказал.

— Служба королю и Галлии — превыше всего! Осень в Ромалии просто превосходна, по легенде вы будете изображать влюбленную пару, бежавшую от войны и захватчиков, на расходы выделена значительная сумма денег, чего еще можно желать?

— Влюбленную пару, — прошептал Гиш в экстазе.

Конечно, у него был постоянный «доступ к телу», в конце концов, будь Монморанси к нему безразлична, так и не стала бы поить влюбляющим зельем. Но влюбленному Гишу было мало находиться постоянно рядом с предметом страсти, удовлетворять Монморанси, нет, ему хотелось вынести все это на публику. Чтобы все восхищались их любовью, слагали песни и баллады о ней, чтобы сам Папа совершил свадебный обряд.

— Ваша цель — чтобы сам Папа скрепил узы вашего брака, — продолжил посланец Джозефа, с двусмысленной улыбкой.

Гиш, счастливо пискнув, окончательно отключился от внешнего мира. Монморанси, наоборот, поджала губы и нахмурилась. Разграбляемая захватчиками страна, неизвестно, что с родителями и родственниками, необходимость служить чужому королю, а теперь еще и брак! После обряда у Папы не будет смысла искать противоядие для Гиша, ибо такой брак будет уже не разорвать. Разве что один из супругов умрет, но и это легче совершить с влюбленным Гишем, которой по слову Монморанси спокойно прыгнет на меч, если потребуется.

Маргарита, конечно, хотела избавиться от «опеки» Джозефа, но не такой же ценой!

— И зачем это королю Джозефу?

— Король всегда радуется, когда два любящих сердца соединяются, чтобы прожить жизнь вместе, — отчеканил посланник Джозефа, уже не улыбаясь. — Особенно, когда влюбленные молоды и принадлежат к числу самых знатных родов, пускай и другой страны.

Монморанси хотела что-то сказать, но удержалась и лишь тяжело вздохнула.

— Вас встретят и все объяснят, — добавил посланец, понизив голос.

На секунду Маргарита испытала сильнейшее желание прибить посланца на месте, выбежать из гостиницы, прихватив Гиша и бежать, как можно дальше от Галлии. В Германию, раз уж две страны воюют. Но войска Галлии вокруг, да и наказание за применение запрещенных зелий было одинаковым во всех странах.

— Как будет угодно королю Джозефу, — пробормотала Монморанси, склоняя голову.

Глава 4 в которой Борисов кует щит Альбиона, а Тиффания разговаривает по душам с Матильдой

Борисов отвернулся от окна и улыбнулся.

— Красиво тут у вас, в Ноттингеме, — сообщил он собеседникам. — Сразу видно, что городу немало лет и строили его с любовью и заботой.

— Ноттингем был столицей Альбиона, до Лондиниума, — сказал один из них.

Филипп Ланкастер, припомнил Борисов подготовленную секретарем справку. Тридцать пять лет, капитан, командовал и эскадрой кораблей, прошел путь от рядового, не без помощи родни, конечно же. Марк Тюдор, аналогично. И адмирал Джеймс Маклаген, шестьдесят два года, ушел в отставку еще десять лет назад, поэтому и уцелел в пламени мятежа и восстановления королевской власти.