Деление на ноль

Меньше всего Борисову сейчас нужна была вторая редакция гражданской войны, в версии «старая аристократия против новой королевы». Заткнуть всех, обеспечить немного порядка, перевешать разбойников, слегка поднять народ, чтобы славили Тиффанию, отбиться от соседей, и вот тогда уже можно будет растить пирамиду нового дворянства. Обязанного титулами своим мозгам, заслугам и Тиффании, и вырастив их, сокрушить старых аристократов, из тех, кто будет против. Кто не будет идти против Борисова, тех и трогать не будут.

Но для этого следовало здесь, и сейчас собрать информацию и потом грамотно ей распорядиться.

— Что во дворце? Что Тиффания? — спросил Борисов.

— Спит, — ответила Сиеста. — Во дворце спокойно.

— Старые слуги не возвращались?

— Нет.

— Хорошо, — Борисов прищурился. — Как вернутся — вниз их, Питеру завтра скажу. Ты, будешь главной по дворцу.

— Я? — испугалась Сиеста.

— Кому же еще? Видишь — людей не хватает? Завтра же начнешь набор новых слуг, чтобы все там умели и языки не распускали. Ах, проклятье!

Борисов дописал что-то в длинный список задач.

— К Тиффании их пока не подпускать, чтобы порядок во дворце был. Кто не убежал — те пусть работают, постепенно их заменить, ладно, как создадим ГРУ, так сразу.

Ошарашенная Сиеста тихо удалилась, но Борисов этого даже не заметил. Он снова зарылся в бумаги, пытаясь разобраться в хитросплетениях политики, экономики и аристократии Альбиона.

— Наша проблема, — заявил он Матильде на следующий день, — даже не столько коронные родственники с претензиями на престол, сколько всякие там герцоги Бирмингемские и Ноттингемские.

— О чем я тебе и твержу уже давно! — кивнула Матильда.

— К счастью, теперь у нас есть мощный козырь, — ответил Борисов. — Парни Питера потрудились на славу, надо будет их наградить, как следует.

Он кинул на стол пачку бумаг.

— Что там?

— Половина старой аристократии замазалась в мятеже. Кто через детей, кто самолично денег засылал, а кто просто струсил и бежал за границу. Да что там половина — три четверти! И корни всего этого уходят куда-то в Галлию.

— Это они за сутки раскопали? — не поверила Матильда.

— Предварительная информация. Тут еще копать и копать, строить цепочки и связи, но главное — у нас есть козырь против особо жадных и особо влиятельных. Казнить их всех, к сожалению, не получится, и улики не те, и сил не хватит, а вот заставить умерить аппетиты — вполне. Что у нас с претендентами на корону?

— Номер первый, дядя короля Джеймса, Эдуард, — начала рассказывать Матильда. — Сидит в своей башне на западе, мятежники к нему даже в гости заходить не стали, не доберешься по буреломам. Ему за восемьдесят, болеет и политикой не интересуется. По крови — он самый первый, но только если кто-то до него доберется и выставит его кандидатуру.

— Понятно, вычеркивай, — подумав, сказал Борисов. — Был бы он реальной угрозой — с ним бы разобрались мятежники. Если же он стоит за мятежом, то тем более не полезет. Второй?

— Второй, точнее вторая, племянница короля Джеймса, как и Тиффания, только рожденная в законном браке. Но ее мать младшая сестра Джеймса, которая сбежала с Альбиона, выскочив замуж за какого-то менестреля.

— Мезальянс с лишением прав на корону?

— Именно, дорогой герцог, именно, — улыбнулась Матильда. — Но, тем не менее, кровь Тюдоров в ней. К счастью для нас, она сидит где-то в Ромалии и последний раз о ней слышали года три назад.

— Если Папа поддержит ее притязания, будет нелегко, — пробормотал Борисов. — Мы пока еще не готовы к решению римского вопроса.

— Что?

— Продолжай.

— Третья — маркиза Ланкастерская, бежавшая из страны после того, как ее мужа убили, а замок осадили мятежники. Ее муж — троюродный внук деда Джеймса, так что о крови речь не идет вроде бы, если бы не два но. Во-первых, у нее есть малолетний сын, а во-вторых клан Ланкастеров — это сила.

— Понятно, — задумался Борисов. — Еще?

— Клан Йорков, и самый главный их представитель, отец известного тебе графа Райли. Они — младшая ветвь Тюдоров, отколовшаяся довольно давно, но все еще сохраняющая родственные связи, так сказать.

— Понятно.

Борисов успел поспать часа два на рассвете, и сейчас чувствовал себя более-менее приемлемо. Он встал и заходил по кабинету, обдумывая ситуацию. Помимо вышеперечисленных, в Альбионе хватало знатных родов, которые тоже по идее должны были признать легитимность новой королевы. Торговаться с каждый Борисов не собирался, но хотя бы пятеро основных должны были признавать Тиффанию. И на церемонии в храме Бримира поддержать ее, выразив свою поддержку новой королеве.

— Похоже, властью придется поделиться, — выразил он мысль вслух.

— С чего бы это?! — неожиданно разозлилась Матильда.

— С того, дорогая графиня, что у нас не хватит сил удержать власть в одиночку, а новая война нам тут нахер не нужна. Кто может противостоять клану Йорков?

— Ланкастеры, они вечно на ножах с Йорками были, правда, до открытого противостояния не доходило, но втайне друг друга задевали.