Делай, что можешь

Хотя женщине за тридцать, она на удивление хороша. Слегка курносое лицо с большими зелеными глазами, мимолетно скользнувшими по парню с книжкой, высокая грудь и легкое платье, умело подчеркивающее талию и показывающее сильные щиколотки. Организм невольно среагировал без участия моего сознания. Это вообще была серьезная проблема. Здоровое сильное тело имело свои желания, почти забытые пожилым мужчиной в исчезнувшем мире, и постоянно напоминало, непроизвольно реагируя на особ противоположного пола. Еще и ночью снились в самом непотребном виде.

Прежде я прекрасно знал, куда идти и где найти доступную девку. Правда, разве что в молодости баловался. Потом и без того находил без проблем помимо жен. Хорошо зарабатывающий и известный человек со званием может себе позволить легкую интрижку. Главное, заранее записать ее согласие на «клипсу». Без этого нельзя, если не хочешь больших неприятностей. Здесь для меня все не просто, да и платить нечем.

Невольно тяжко вздохнул и, отвлекаясь от пленительного создания, уткнулся снова в текст: «…на плот лоцман идет за какой-то сущий пустяк сравнительно с опасностью: десять-пятнадцать рублей да полведра или ведро горилки…» Ну, ничего себе пустяк! А! Сообразил, заглядывая в данные издательства Сытина. Это еще до войны. Старыми деньгами. Все равно не так мало. Современные цены мало отличаются от прежних, судя по словам матери и газетам.

На очередной излишне громкий вопль поднял голову. Пока разбирался с удивившими данными и пялился на женщину на берегу, многое изменилось. В немалом количестве столпился народ, глядя на реку. Возле дерева, с которого прыгали подростки, ныряли двое взрослых мужиков в поисках чего-то. Через минуту один довольно крикнул, буксируя за собой за волосы безвольное тело. Похоже, для одного из ребят игра закончилась плохо. Без особого интереса поднялся, подходя ближе. Люди бессмысленно суетились возле неподвижного тела.

Казалось бы, зачем сдалось вмешиваться, но то старый, для себя сформулированный закон: «Есть возможность помочь – делай». Люди не ценят добрых дел, но иначе себя уважать нельзя. Оттеснил спасителя и попытался найти пульс – ничего. Еще раз для уверенности прощупал сонную артерию. Не бьется. По ощущениям прошла пара минут, и значит, шанс еще есть. Если б десять-пятнадцать, лучше не пробовать. Мозг умер. Такое не восстанавливается. Вздохнул, настраиваясь, и начал делать искусственное дыхание, параллельно дав энергией толчок сердцу. И еще раз, запуская. На третьем нажатии на грудь мальчишка закашлялся, выхаркивая воду. Похоже, немного перестарался, и ребра потом болеть станут. Ну, ведь не сломал, как частенько случается в таких происшествиях. Все ж лучше с синяками, чем в земле.

Народ вокруг сдержанно загудел, переговариваясь, а кто-то поощрительно похлопал по плечу. Я поднялся, отряхиваясь, и поймал взгляд той самой женщины. Девочка дернула ее за рукав и, когда та наклонилась, что-то торопливо зашептала на ухо. Кажется, меня признала, хотя совершенно никаких ассоциаций не вызывает внешность ребенка. Да и плевать. Отмахнулся от предлагающего выпить, не то чтоб сильно уважал правила по части неиспользования дурманящих средств, просто нет настроения. Кто мне все эти люди, и какой смысл напиваться. Надо идти домой, иначе не отстанут.

К сожалению, и там ничего хорошего не ждало. Издалека услышал вопли ругающихся баб. А из-за заборов посматривали любопытные, провожая взглядами причину шума. Прежде соседи не беспокоили. Разве коров выгоняя к пастуху, видел их за таким же занятием, вежливо здороваясь.

– Твой урод ребеночка зашиб! – орала гневно одна, задирая рубашку на мальчонке и демонстрируя синяк немалого размера.

– Это еще надо выяснить, кто сделал! – отбивала выпад мамаша Николки. – Такие же приятели. Сроду мой никого не обижал.

– Да как ты можешь говорить, что Петька лжу изрек!

– От тебя набрался. Все знают, как мужа обманывала, пока на фронте был.

– Да ты… – прозвучало совсем уже непотребное.

– Сама-то…

Я подошел, незамеченный из-за ора, и внятно произнес длинную матерную фразу, повторив практически дословно ранее слышаное. Обе, открыв рты, уставились на сильно разговорчивого. Прежде за ним ничего такого не водилось.

– А чё это вы замолчали? – с придурочным видом спросил. – Хорошие слова Петька говорил, здороваясь. Я у него научился.

– Врешь, – без особой уверенности сказала баба, – юродивый.

– Да не, – широко улыбаясь, возражаю, – это вот он станет дебилом, – показав на шарахнувшегося мальчишку, заверил, – если еще кому в этом доме говорить гадости станет или чего другого пакостного делать. Я ж пожалел ради малолетства, а в другой раз головенку откручу. А то порчу нашлю на родителей, – задумчиво сказал, глядя на попятившуюся бабу с растерянным лицом. – Спрос-то с кого? С воспитавших. С меня – нет. Даже справка от врача есть о душевной болезни.

Откровенно говоря, не имел понятия о существовании таковой, однако нечто наверняка лежало среди документов.