Тем не менее, когда на очередном заседании суда знахарке зачитали показания, полученные от Аннекина де Рюйи, она несколько изменила свою историю. Теперь вместо подруги Марион в ее рассказе фигурировала крестная, также носившая имя Жанна
Этого признания оказалось вполне достаточно для того, чтобы судьи сразу же приговорили обвиняемую к смертной казни через сожжение «как ведьму и отравительницу»[733]. Однако здесь в плавном течении процесса произошел первый сбой: Жанна внезапно объявила о своей беременности, что не позволяло немедленно отправить ее на костер. Дабы подтвердить истинность ее слов, 9 февраля 1391 г. в Шатле были вызваны «матроны» — повитухи, которые осмотрели заключенную и заявили, что она действительно «носит ребенка уже около пяти месяцев»[734]. Тем не менее, повторное освидетельствование, состоявшееся 5 апреля того же года, не выявило ни малейших следов беременности, а потому округлившийся живот Жанны списали на «дурные жидкости, скопившиеся в ее теле»[735]. Не сумев воспользоваться этой отсрочкой, обвиняемая сразу же прибегла к другой, не менее законной уловке — она подала апелляцию в Парижский парламент, вынудив судей Шатле допустить коллег из вышестоящей инстанции к рассмотрению ее дела[736]. Однако и те, ознакомившись со всеми предоставленными в их распоряжение материалами, не нашли в ходе процесса никаких нарушений, а потому приведение приговора в исполнение стало, казалось бы, неотвратимым[737].
Столь энергичное сопротивление Жанны де Бриг своей участи вызвало известное раздражение у судебных чиновников. Кроме того, они, возможно, все же решили подкрепить уже вынесенное было решение по ее делу дополнительными доказательствами вины, для чего отправили «ведьму» на пытку
На сей раз выяснилось, что с просьбой осмотреть Аннекина и помочь ему справиться с болезнью к нашей героине обратилась его мать Люсет. Она же «по секрету» рассказала знахарке, что «по слухам» молодого прево околдовала его собственная жена — Масет[739]. Но ни она сама, ни ее сын не осмелились заявить о своих подозрениях вслух и предпочли, чтобы всю правду об имевшем место преступлении открыла Жанна — «дабы сохранить мир и спокойствие между супругами»[740].
Когда же «ведьма» прибыла в дом де Рюйи, ее успела перехватить сама Масет, которая, отведя ее в сторонку, упросила рассказать Анне-кину, что в его болезни виновна Жилет Верьер, его бывшая подружка[741]. За эту услугу супруга прево Герара обещала отлично ей заплатить и «сделать еще много хорошего»[742].. Спустя какое-то время молодая женщина вновь вызвала Жанну на встречу и попросила научить ее кое-каким приемам колдовства
[Масет] рассказала ей, как заставить ее дружка Аннекина (это имя носил и сожитель Жанны — О. Т.) съесть этот [заговоренный] воск, [но] так, чтобы не умереть. Выслушав Масет, обвиняемая, испытывая чувство огромной любви к своему другу Аннекину, а также к детям, которых она родила от него, и надеясь, что он женится на ней, позаимствовала у этой Масет сковороду и ложку, о которых упоминалось выше, а [также] воск и смолу[745].