Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Так, история сохранила для нас имя некоей Мехтельды, жены палача из Неймегена, столицы герцогства Гелдер в испанских Нидерландах. О ее приключениях поведал в 1563 г. Иоганн Вейер в трактате De prestigiis daenwnutn, в 1567 г. переведенном на французский. По его сведениям, в сентябре 1562 г. Мехтельда вместе со своим супругом прибыла в городок Грав-сюр-Мёз, где должна была состояться казнь трех преступников. Речь, однако, шла не об обычном повешении, а об обезглавливании, и приглашенный палач отказался вершить правосудие, ссылаясь на собственную неопытность в подобных делах[1123]. Он отправил Мехтельду просить помощи у своего коллеги из Арнема, но женщина, рассчитывавшая на достойное вознаграждение за проведение экзекуции и не желавшая его лишиться, никуда не поехала[1124]. Напротив, она тайком обрезала волосы, оделась в мужское платье и на следующий день явилась к прево Грав-сюр-Мёз. Увидев палача, у которого еще не начала расти борода, тот удивился и выразил сомнение в том, что столь юный человек сможет осуществить тройную казнь. Мехтельда же поспешила уверить его в наличии у нее должного опыта и немедленно приступила к проведению экзекуции[1125]. Однако, в тот момент, когда она уже приготовилась отрубить голову первому из осужденных, кто-то предупредил прево, что он имеет дело с переодетой женщиной. Местные жители, возмущенные поступком Мехтельды, собрались было избить или утопить ее, но судебные чиновники помогли ей бежать, и она вернулась в родной Неймеген, где еще долгое время оставалась объектом ядовитых насмешек[1126]. Впрочем, дурная репутация вовсе не помешала ей, когда она овдовела, сразу же выйти замуж во второй раз — за коллегу своего покойного супруга, того самого палача из Арнема[1127]…

Не менее яркой оказалась и судьба мадам Гранжан. В 1625 г. ее супруг, палач Дижона, был вызван в соседний Бурган-Бресс, дабы отрубить голову некоей Элен Жилле, молодой женщине, признанной виновной в совершении аборта. Мэтр Симон Гранжан прибыл на место действия, однако провести экзекуцию по всем правилам он не сумел: удары его меча лишь ранили осужденную. Толпа собравшихся зрителей начала роптать, угрожая палачу расправой, так что после третьей — и вновь неудачной — попытки казнить Элен он обратился в бегство. Тогда за дело взялась мадам Гранжан, происходившая из семьи потомственных палачей Кретьенов, с конца XVI в. занимавших соответствующие должности в Лангре и Дижоне. Очевидно, не раз видевшая своих отца и братьев за работой, женщина была значительно опытнее, нежели ее супруг. Вот почему она не раздумывая забралась на эшафот и попыталась довести экзекуцию до конца. Это, однако, ей не удалось, поскольку возмущенные горожане стащили ее вниз и забили до смерти. Сам мэтр Гранжан погиб в тот же день, а занявший в 1637 г. его пост Гаспар Перрье вынужден был принести властям Дижона клятву в том, что его помощником станет не его собственная жена, но специально нанятый подручный-мужчина[1128].

Значительно менее драматичная история приключилась в 1840 г. в Брюсселе. Для того, чтобы привести в исполнение смертный приговор, вынесенный убийце, власти были вынуждены обратиться к Франсуа Амелю, палачу из Льежа. Тому, однако, подобные путешествия были уже не под силу: мэтру исполнилось 75 лет, и он решил отправить в столицу Бельгии свою супругу, Шарлотту Рен, которой было всего 40 лет и которая — как и мадам Гранжан — происходила из семьи потомственных французских палачей. Королевский прокурор был немало удивлен, увидев столь неожиданную замену, и обратился за советом к министру юстиции. В конце концов услугами Шарлотты воспользоваться никто не решился, убийца получил королевское прощение, а сам мэтр Амель в 1843 г. подал в отставку[1129].

Поиски дополнительной информации позволили добавить к рассказам, собранным Фредериком Арманом, еще одну историю. Произошла она в 1793 г. в Узерше (Франция), где впервые для приведения в исполнение смертного приговора власти решили опробовать гильотину. Однако осужденный — месье Пьяриссу — был слишком тучен, и жирная складка на затылке не позволяла лезвию добраться до его шеи. Отчаявшись довести дело до конца, палач предпочел спастись бегством, и тогда к всеобщему изумлению место у гильотины заняла его жена. Хозяйственным ножом, «совершенно случайно» захваченным из дома, она в мгновение ока отрезала осужденному голову, прекратив тем самым его страдания[1130].

Несмотря на все различия упомянутых выше казусов — разное время, разные регионы Европы, разные обстоятельства того или иного дела — нечто общее у них все же имелось. Женщины, о которых шла речь, являлись женами палачей, происходили из семей потомственных палачей или были помощницами супругов, а потому знали об их ремесле не понаслышке. Данным обстоятельством в большой степени и объяснялась их способность в какой-то момент взять отправление правосудия в свои руки и довести экзекуцию до конца.