Деяния саксов

17. Итак[902], Генрих и Гизелберт, подготовив войско для войны, решили выйти к Рейну[903] навстречу королю. Агина также, памятуя о клятве, стал во главе войска и, перейдя Рейн, явился к королю и, выразив ему в смиренных словах приветствие, сказал: «Твой брат, мой господин, желает тебе, чтобы ты, здоровый и невредимый, долго правил [этой] великой и обширной державой, и передает тебе, что спешит, насколько может, явиться к тебе на службу». Король, спросив его, хочет ли тот мира или войны, взглянул при этом вдаль и увидел, что очень большое войско, растянувшись, продвигается с развернутыми знаменами вперед и устремляется к той части его войска, которая уже перешла Рейн. Обратившись к Агине, он спросил: «Что это за толпа, чего она хочет?» А тот довольно спокойно ответил: «Мой господин является твоим братом. Если бы он удостоил склониться к моему совету, он пришел бы иным образом. Пришел же только я, как сам поклялся». Король, услышав эти слова, никаким телодвижением не выразил своего огорчения по поводу того, что не подошли корабли, на которых он мог бы перейти Рейн, а громадная река не предоставляет другого пути, и что бедствие неожиданного сражения не позволяет войску, расположенному на противоположном берегу, рассуждать, должно ли оно пасть на глазах врага или с оружием защищать свою жизнь. Затем, смиренно простирая руки к богу, король сказал: «Боже, творец всего и правитель, обрати свой взор на народ свой[904], во главе которого я стою по твоей воле, да освободится он от врага, и да знают все люди, что никто из смертных не может противоречить твоему повелению, [повелению того, кто] все может, живет и правит вечно»[905]. Те, которые находились на противоположном берегу, переправили поклажу и обоз в место под названием Ксант[906], а сами в [полной] готовности стали выжидать врагов. И так как между нашими и врагами был пруд, то саксы, разделив своих союзников, [сделали так], что одна [их] часть обрушилась на врагов спереди, другая часть стала преследовать их сзади, [так что] они оказались стиснутыми посредине и небольшое число [саксов] теснило большое число [врагов]. Ибо у наших, как говорят, тяжеловооруженных было не больше ста, а войско противника было достаточно велико. А так как их теснили как спереди, так и сзади, то не было ясно, с какой стороны они должны больше всего остерегаться. Среди наших были такие, которые умели немного говорить на гальском языке[907]; такие, подняв сильный крик, по-гальски призывали противников к бегству. Те, полагая, что такого рода крики исходят от друзей, обратились, как [им] кричали, в бегство. В этот день многие из наших были ранены, а некоторые и убиты, среди них Адальберт, по прозвищу Кандид[908], раненный копьем герцога Генриха, несколько дней спустя умер. А враги все или были перебиты, или взяты в плен, или бежали; поклажа и весь скарб врагов был разделен между победителями. Со стороны названных лотарингцев хорошо сражался в упомянутом сражении Годфрид, по прозванью Черный[909]. Но в тот день погиб Маинций[910], о котором мы выше упоминали.

18. Тюринг Дадо[911] сообщил начальникам городов, которые находились в восточной части[912] на стороне герцога Генриха, о победе короля и о том, что сам герцог погиб в сражении; и он сделал это так ловко, что все подчинились власти короля. Генрих оставил этот поступок неотмеченным. Однако у него из всех городов осталось только два — Мерзебург и Скитинг[913]. Король же после победы счел нужным преследовать своего брата и зятя[914].

19. Услышав об отпадении своих городов, удрученный недавней победой короля, лишь с девятью воинами он отправился в путь; придя в Саксонию уже поздно, он вошел в город Мерзебург. Когда король узнал об этом, он вернулся в Саксонию и осадил город, в котором остановился брат. Генрих не мог оказывать сопротивление более сильному и столь значительному [противнику] и почти два месяца спустя, сдав город, вышел к королю. Ему было предоставлено перемирие на 30 дней, в течение которых он должен был покинуть Саксонию с приверженными ему воинами; если бы кому-нибудь из них стало угодно перейти к королю — тому даровалось прощение; и некоторое время после этого Саксония отдыхала от внутренних войн.