Деяние XII

— Ты не спрашиваешь, почему, и чем их так заинтересовал школьный учитель, — глядя в упор, проговорил чекист. — На твоем месте я бы думал, прежде чем отвечать на вопросы…

Руслан удивленно вскинул голову. Майор продолжал пристально его разглядывать.

— Скажи-ка, — спросил он, наконец, — в последнее время ты не замечал каких-либо странностей, связанных с Пал Палычем? Может быть, какая-нибудь история или ещё что?..

— Нет, ничего не было, — сразу ответил Руслан.

— Вот теперь молодец, — одобрительно кивнул майор. — Вообще, очень советую тебе меньше говорить в ближайшие дни и поменьше встречаться с людьми.

Чекист глядел с возрастающим интересом.

— А что с носом? — спросил вдруг быстро.

— Упал на лестнице, — так же быстро ответил Руслан.

— Молодец… Молодец… Теперь вот что. Могут ещё прийти, может быть, и из моего ведомства. Не имеет значения — молчи. Противник везде, и ты ещё не способен его идентифицировать.

Юноша кивнул.

— Сейчас сразу иди домой, но незаметно. Я договорюсь с директором, чтобы тебя освободили от уроков. Сиди дома выходные и следующую неделю, пока не появится человек, который скажет: "Есть возможность устроить тебя на курсы арабского языка. Недорого". Повтори.

— Есть возможность устроить тебя на курсы арабского языка. Недорого.

— Запомни. Ты ответишь: "У папы хватит денег только на турецкий". Повтори.

— У папы хватит денег только на турецкий.

— Зазубри это. Фразы должны быть точно такие, без малейших изменений. Это будет наш человек, он скажет, что делать дальше.

Руслан снова кивнул. Ему всё было ясно. Майор смотрел уже с удивлением, но высказываться не стал, лишь крепко пожал юноше руку и подтолкнул к двери.

— Позови там вашего директора — ходит взад-вперед мимо двери, а подслушать никак не решается… Да, ещё — тебе привет от Палыча…

Руслан в первый и последний раз увидел, как улыбается "майор Иванов".

Но сразу уйти не удалось. В рекреации его поймала Ирка Гинзбург, про которую все знали, что она бегает с доносами в кабинет Шефа. Уныло шмыгая носом, пыталась навязать своё общество. Он спасся от неё в туалете для мальчиков, стены которого были расписаны наивными непристойностями, львиная доля которых касалась любимого директора. Самой популярной была надпись, возвещавшая граду и миру, что Шеф предпочитает содомический оральный секс пассивного характера. Графитти регулярно стирались подневольными младшеклассниками, но вскоре в изобилии возникали вновь.

Из окна туалета очень удобно было сигануть на зады школы, в густо заросший дворик. Что Руслан и сделал.

За глухим торцом школы стояла Инга — там, где над узкой асфальтовой дорожкой нависали большие тополя, покрытые редеющей ярко-желтой листвой. Девушка беззвучно рыдала. Наверное, мелькнуло у него, шла в школу, да завернула сюда, не может сейчас встречаться с одноклассниками.

Он нерешительно остановился. Но сила, которая уже проявилась в нём и повела по тропе Игры, заставила сделать шаг…другой… Он стоял за её вздрагивающими плечами, почти вплотную, сознание её близости уносило куда-то… совсем в другую сторону, чем указал строгий майор. Она почувствовала его дыхание, обернулась и его взгляд заворожил её. А он с восторгом разглядывал лицо, впервые столь близкое — заплаканные карие глаза, дорожки слез и потёкшей туши на сияющей юной коже, несколько неумело скрытых прыщиков, припухшие пунцовые губы.

— Инга…

Он тут же понял, что говорить не может. Какая-то сила бросила его лицо вперед. Он почувствовал мокрую мякоть и твердь зубов, и что-то двигающееся в такт его поцелуям, в чём ликующе опознал язык. В ноздри его ударил незнакомый упоительный запах, он не знал ещё, что так пахнет любящая женщина. Но запах добавлял восторга в копилку его безумия.

Им казалось, что прошло очень много времени, хотя неуклюжие подростковые поцелуи заняли всего минуты три. Когда его освобожденная ото всех табу рука прошлась по её плечу и сжала тугую грудь, она опомнилась, отстранила.

— Русь, ты чё, с дуба рухнул? — голосок был слаб, а глаза все ещё подергивала теплая поволока.

Он попытался снова обнять её, но она отстранилась уже тверже — приходила в себя, хотя ничего ещё не понимала. Его новая сила тоже была при нём и настойчиво требовала уходить.

— Инга, — сказал он прерывающимся голосом, — мне очень жалко Юрку.

Она опустила голову — действительность вновь вошла в неё. Он понял, что допустил ошибку.

— Послушай, — сказал торопливо, — мне сейчас надо уйти. Ты слушай… ты меня дождись, ладно?.. Я буду про тебя думать и скоро приду. Только дождись меня, пожалуйста, Инга!

— Русь, ты о чём? — она резко вскинула голову, в глазах плескалася страх.

— Ни о чём. Просто дождись.

Он оторвался от неё и быстро пошел к проломленной ограде — самому короткому пути со школьной территории. Перед дырой оглянулся. Она беспомощно смотрела ему вслед.

— Дождись, — повторил он шёпотом, но она поняла движения губ.

— Русь! — крикнула, но он уже бегом бежал по тропинке, ведущей к дому.