Деформация

Фрауд снова стёк со стула и пошарпал к широкому белому столу у противоположной стены. Его слова сбивали с толку, картинка в голове не складывалась, вопросы просились наружу сами собой.

— Какой ещё проект? — он напрягся, чтобы вопрос прозвучал громче.

— Некогда мне рассказывать, — учёный подкатил к столу высокую тележку с прибором и протянул к груди Ника несколько проводов с присосками на концах, и взял в руки странное устройство. — Только быстренько проверю сердце и всё.

Ник дёрнулся, когда на грудь капнуло что-то вязкое и прозрачное, а Фрауд скользнул устройством по коже.

— Это не больно, — усмехнулся Фрауд, — старая развалина ещё работает, — он кивнул на аппарат.

— О каких других образцах ты говоришь, ни хрена не понимаю, — Ник немного расслабился, осознав, что боли он и правду не чувствует.

— Ох, если бы всё тогда не случилось, родился бы ты под нашим присмотром и всё было бы по-другому, — Фрауд тяжело вздохнул, всматриваясь в монитор, на котором отобразилось сердце Ника, отбивающее удары.

— Не понимаю, что ты несёшь, — в голове всё перемешалось, а веки стали тяжелеть.

— Тебе всё расскажет Морис, у меня полно дел, — Фрауд отцепил от груди датчики и отошёл от стола.

Рядом с входной дверью висело устройство доступа и, приложив ладонь, учёный открыл. Она отъехала в сторону и в лабораторию вошли двое мужчин в белых костюмах и масках на лицах. Фрауд что-то быстро им объяснил и вернулся обратно.

— Сейчас поспишь, потом всё остальное, — его голос становился тише.

Люди в белом переложили его на какую-то каталку и повезли по коридору, глаза закрывались и вскоре свет попеременно появляющихся на потолке ламп, погас. Он проснулся уже в знакомой белой комнате, только теперь кроме высокой кушетки в ней оказался ещё и большой монитор, стоящий на поставке — от него тянулся толстый провод, уходя куда-то в стену. Ник приподнялся на локтях, а затем сел.

— Козлина, — он размял шею рукой, — нёс какую-то хрень.

— Ник, — монитор включился и на экране возникло лицо Мориса. Его непроницаемые голубые глаза смотрели прямо на Ника. — Я не хочу быть твоим врагом. Всё, что ты скажешь, я услышу. Если ты не будешь проявлять агрессию мы сможем встретиться лично.

— А если буду проявлять? — Ник упёрся локтями на ноги и немного наклонился к монитору, — снова обколете меня своей наркотой?

— Это не наркотики, а лекарства, — Морис немного нахмурился. — Я хочу сотрудничать и если ты сможешь вести себя нормально, то больше не придётся находиться в изоляторе.

— Сотрудничать? Да ты чокнутый, — Ник усмехнулся, — для начала объясни, что вообще за херня творится.

— Хорошо. Расскажу коротко. Если ответ тебе будет понятен, и ты выразишь согласие на дальнейший диалог, я выпущу тебя из изолятора и скажу, куда идти, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.

— Где мой отряд, — Ник махнул рукой перед экраном, хотя не был уверен, что Морис не только слышит, но и видит его. — Где Хизер? Сначала ответь на это.

— Где твоя напарница я не знаю, её здесь нет. Члены твоего отряда живы и, если ты будешь сотрудничать, с ними ничего не случится, — Морис ответил быстро, не замешкавшись ни на секунду.

— Шантажист хренов, — Ник дёрнул уголком рта. — Твой учёный говорил что-то о проекте, и о том, что я мог родиться здесь. Где это «здесь» и о чём о вообще?

— В общих чертах, — Морис на секунду задумался, — наши интересы несколько расходились с интересами стран, правительства которых знали о сети «Прайма», но к тому времени мы успели разработать вакцину, продлевающую жизнь и замедляющую старение, поэтому ваши выжившие так долго живут.

— Об этом я знаю, — Ник тряхнул головой, — образцы, проект, Фрауд нёс какую-то чушь.

— Нет, не чушь, обо всё по порядку, — Морис слегка нахмурился. — После того, как наше непонимание привело к конфликту, мы больше не могли проводить многие исследования. Локальная война вышла из-под контроля и нам пришлось применить химическое оружие, отравившее земли, воздух и воду по всему побережью. Нам пришлось применить силу, о которой мы и сами не всё знали до конца, но договориться получилось. Взамен на вакцину и не только, нас оставили в покое и стали сотрудничать.

— Я, конечно, туповат, но Земля большая, что, никто больше с вами воевать не захотел? — Ник старался вспомнить всё, что знал о прошлом.

— Мы договорились очень быстро, — на лице Мориса заиграла довольная улыбка. — Земли побережья Балтийского моря оставили нам в качестве карантинной зоны, позволив работать дальше. Весь карантин стал частью проекта «Прайма».

— Так вот про какие границы «карантина» говорил Тайлер, — пробормотал Ник, — но ему-то откуда знать?

— Мне продолжать? — Морис прервал его.

— Да.

— Мы не могли знать, отразится ли действие вакцины на следующие поколения, поэтому было необходимо дождаться, пока родятся новые дети. Также необходимым стало сделать так, чтобы выжившие люди не особо распространялись о том, что произошло, поэтому, нами были применены препараты, нарушающие память… На всех, до кого мы смогли добраться. Ты понимаешь, о чём я говорю? — Морис приподнял бровь.