Деформатор

   - Ты знаешь истину?

   - Знаю.

   - Она открылась, когда резал себя ножом или бегал голышом в тайне ото всех? Или вы все разом бегали?

   В глазах лысого вспыхнула и погасла злоба.

   - Ты действительно так глуп или прикидываешься?

   - Действительно.

   По секции прокатился тихий гул. Цепь под потолком зазвенела.

   Лысый ощерился.

   - Почти все готово. Еще одна партия - и мир познает истину.

   - Поделишься сейчас? Не хочу ждать еще одну оргию. Шумно и грязно у вас. Как самим не противно?

   - Мы все пришли из грязи и с криками. Так же и уходим. Всегда. Человек слаб - мы все слабы. Нам нужен поводырь - сильный и жестокий. Чтобы не прощал ошибок и глупости.

   - И этот поводырь ты?

   - Что ты, - вскинул руки лысый. - Поводырь спит. Пока.

   - Под полом?

   - Да. Его сны кошмарны и это прекрасно. Только боль и страдания могут наставить на правильный путь. Достаток и уверенность в завтрашнем дне разжижают мозги, позволяют обрасти жиром. Рано или поздно придут те, кто сможет взять таких жирдяев голыми руками. А это - смерть. Я же позволяю умереть слабым, чтобы дать шанс сильным. Посмотри на себя... У тебя хороший меч, хорошие доспехи. Ты силен и уверен в себе. Достиг бы ты подобной мощи, оставаясь пекарем или кузнецом.

   Я смолчал.

   - Нечего сказать? Боль толкает тебя совершенствоваться. Страх заставляет становиться сильнее. И это правильно. Хаос многие века живет по этим законам - и его обитатели способны равнять горы и поворачивать вспять реки одной только силой воли.

   - Но и они смертны. Обладатель этого меча не желал с ним расставаться. Но пришлось.

   - Потому что ты боялся.

   - Потому что я дрался и при этом не прятался за спинами других, кого можно было бы принести в жертву.

   - Все потому что ты еще мало знаешь. Перерезая горло жертве, ты избавляешь ее от мучений, боли, голода, насилия. Делаешь ей одолжение.

   - Готов такое одолжение сделать тебе. Каждому из вас.

   - Не уверен, что сможешь. У меня нет доспехов, нет оружия, - он развел руки в стороны. - Я стою перед тобой и готов принять смерть. Но ты не в силах мне ее дать. В моей же власти одарить ею тебя. Кто ты? Хозяин или жертва?

   - Мне не подходит твоя градация.

   - Нет? Не желаешь принять истину? Ты же знаешь, что я прав. Только железный кулак создает порядок. Стоит проявить мягкость - и все рухнет. Не веришь? Я покажу...

   Он протянул ко мне руки, но не коснулся. Замер с растопыренными пальцами за пределами кокона.

   Сначала ничего не происходило, а затем по глазам резануло ледяным холодом. Я утратил физическое тело, переместился в какую-то другую секцию. Здесь было жарко и душно. Много подушек, много ковров, приглушенная музыка. В воздухе растекается запах каких-то благовоний. Очень концентрированный запах. На подушках и коврах - обнаженные тела. Мужские и женские. Переплетены, двигаются, стонут. Кто с кем и как - не всегда понять. Кто-то уже лежит без сил, кто-то, напротив, двигается подобно машине, будто только-только дотянулся до вожделенного тела.

   Затем была полутемная секция, состоящая из одних труб и узких мостков между их переплетениями. Где-то шумел под давлением выпускаемый воздух, гудел генератор. По мостку метнулась легкая тень - растрепанная девчонка нырнула за толстую трубу, замерла. Огромные глаза широко распахнуты, руки прижаты к груди. Следом - с гомоном и топотом пронеслись двое. В спецодежде, распыленные. Миновали укрытие - исчезли за близким поворотом. Как только их шаги стихли, девчонка выскользнула из-за трубы... и замерла с приглушенным вскриком. Буквально в трех шагах от нее появился еще один преследователь. Идет медленно и очень тихо. Завидев добычу, ощерился, показав гнилые зубы. Девчонка дернулась бежать, но гнилозубый двигался быстрее - подскочил, грубо ухватил за руку. В отчаянье пойманная жертва полоснула его ногтями по физиономии. На грязной коже проступили кровавые отметины. Выругавшись, охотник ударил девчонку кулаком в живот. Та охнула и повалилась на колени. Ухватив ее волосы, запрокинул голову, впился в губы. Затем, оторвавшись, направился прочь, продолжая удерживать несчастную за волосы, не позволяя подняться на ноги. Ее крик многоголосым эхом разносился среди мертвых труб.

   Я видел секцию с людьми без лиц. Не знаю, как сказать точнее. Все вокруг витало в густой дымке, а люди сидели и лежали в разных позах. Объединяло всех одно - ничего не выражающие пустые лица. Их глаза - точно пара стеклянных шаров. Некоторые мычат, пытаются поймать что-то невидимое перед собой. Другие тупо смотрят в одну точку, из раскрытых ртов течет слюна. Вот уж действительно мешки с костями - ни намека на искру сознания.