Дефолт

– Клиент крутой попался, так дело не оставил. Условие было следующее – или я иду под суд и сажусь надолго, или плачу ему десять тысяч баксов. Тюрьма в мои планы не входила, и я заняла у Смулаковского сумму – он тоже у меня ночевал. Думала, что отдам, но не смогла. Окончательно потеряла надежду после семнадцатого августа. Генрих и привёз меня сюда – считай, что в рабство. Послал моим родственникам маляву. Платите, мол, а то ваша дочь сырой землей накроется. А откуда на Сахалине деньги у простых людей? Кабы были, так чего мне в Сочи ехать, а после – в Москву? Я своим весь заработок отсылала. Отец, мать, брат младший только на мои средства и перебивались. Так что, думаю, жить мне осталось с гулькин нос, – совершенно спокойно предположила Кира. – По моим прикидкам, хозяин рвать когти хочет, за кордон. Нас, конечно, с собой не возьмёт, но и не выпустит. Не тот характер, не те принципы. Он нам столько нотаций прочитал – ментовка отдыхает. Чего, мол, телом торгуем, честно работать не хотим? И что, будь его воля, он бы всех путан к стенке поставил, патронов не пожалел. Странный братан какой-то. И ведь молодой, красивый мужик, не старикашка с красным флагом! А мне девятнадцать всего, и жить ещё очень хочется… А тебе?

– Мне двадцать три – тоже мало. И тоже хочется жить.

– Кирочка, ну не надо об этом! – Марьяна заткнула уши пальцами. – Брось о страшном! Я не хочу, не хочу, не хочу… Этого не может быть – мы ведь действительно так молоды! И ничего дурного никому не сделали. Я по ночам молюсь и плачу, плачу и молюсь. Бог поможет нам, и случится чудо. Мы не умрём! Что-то произойдёт обязательно…

Марьяна металась по комнате, заглядывая остальным в глаза. Те молча слушали – кто на койке, кто за столом.

– Мне некуда идти, негде жить, но всё равно… Пусть в подвале, пусть под забором… Но жить, жить!

– Её в Питере с квартирой надули, – поглаживая подругу по трясущейся спине, объяснила Кира. – Интеллигенточка она у нас Бог весть в каком поколении. И на жизнь до сих пор смотрит сквозь розовые очки.

– Родители мне квартиру подарили, – вытирая слёзы, Марьяна пыталась улыбнуться.

Оксана вышла из-за стола, пришла к девушкам на койку, тоже обняла Марьяну за худенькие плечи.

– Подарили – и что? Пришлось продать? – Оксана дула на Марьянин лоб, грела дыханием её ледяные руки, стараясь успокоить.

– Мне ведь уже двадцать четыре, пора как-то личную жизнь устраивать. Кажется, не уродина, жилплощадь есть. Образование, желание стать женой и матерью – тоже. Но в Питере с мужчинами туго. Если кто и попадётся – то пьяница, то псих или охотник за квартирой. Я знала о преступном бизнесе, о мошенничестве, даже об убийствах. Но верила в лучшее и думала, что со мной этого не случится. И вдруг я неожиданно познакомилась с преуспевающим риэлтором, который недавно развёлся. Он дарил мне ведёрные букеты, звал замуж. Говорил, что первый его брак был только прологом к нашей любви и долгой семейной жизни. Я поверила, ибо хотела поверить. Зачем ему моя квартира на Долгом озере, если сам живёт на Мойке, неподалёку от Исаакиевской площади? Правда, в гостях я у него не бывала, но не сомневалась, что всё – правда. Радовалась, что раньше не связала судьбу, с кем попало…

Марьяна плеснула в стакан из бутылки шотландского виски и выпила, отбросила волосы со лба.