В конфиденциальном порядке было уже подготовлено постановление, по которому при недостатке поступлений в бюджет расходы подвергались секвестру в обязательном порядке, но его подписание было в последний момент отложено из-за отставки правительства. До тех пор, пока постановление оставалось неподписанным, задолженности могли по-прежнему расти, и появлялся соблазн вернуться к практике взаимозачетов. В то же время Гайдар и другие наши собеседники предупреждали, что принимать такое постановление в тот момент, когда Кремль пытался убедить Думу утвердить кандидатуру Кириенко на должность премьер-министра, было равносильно политическому самоубийству [165] .
Сложностью политических взаимоотношений с Думой и другими группами интересов объяснялась и бурная реакция на вполне безобидное высказывание первого заместителя министра финансов Алексея Кудрина. Описывая масштаб бюджетных проблем, Кудрин сказал, что, по оценке Минфина, для достижения необходимого сокращения расходов требовалось сократить более 200 тысяч рабочих мест учителей и работников здравоохранения. В погоне за сенсацией это замечание Кудрина вырвали из контекста и исказили, раструбили о нем по всем телеканалам и тем самым подогрели оппозицию Кириенко и вообще реформаторам [166] . Вынужден был отреагировать и Ельцин, назвавший слова Кудрина «провокацией».
Незадолго до намеченного на 24 апреля третьего голосования по кандидатуре Кириенко в Думе Игнатьев снова в срочном порядке пригласил нас на беседу с целью разъяснить намерение правительства временно, до конца года, сократить акциз на нефть с 55 до 45 рублей за тонну. При введении нового акциза с 1 мая бюджет недобрал бы за оставшийся срок чуть менее 2 млрд рублей. Задорнов считал, что при том, как настойчиво нефтяная промышленность лоббировала гораздо более льготные меры, уступка такого масштаба была необходима.
Игнатьев был очень озабочен, узнав от миссии МВФ (!), что постановление об ограничении доступа к нефтепроводам, подразумевавшее его юридическую применимость с 1 мая, все еще не подписано (наша встреча состоялась 20 апреля). Ведь нефтяные компании уже вовсю возражали и утверждали, что указанный срок или незаконен, или несправедлив, или и то и другое вместе.
Довольно много усилий предпринималось для того, чтобы Кириенко как можно скорее подписал подготовленную при Черномырдине и адресованную МВФ правительственную экономическую программу (в терминологии фонда – «Письмо о намерениях»). Некоторые российские представители считали, что это позволит укрепить авторитет Кириенко и ускорит утверждение его кандидатуры в Думе. Высказывалось также мнение, что подписание программы может восстановить доверие рынка и ослабить давление на рубль, вызванное временным политическим вакуумом. В конечном итоге Кириенко подписал программу 11 апреля, но она так никогда и не была направлена в МВФ. Из-за недееспособности правительства комплекс предусмотренных в ней мер начал разваливаться на глазах.
В конце апреля Кириенко уже в качестве полноправного премьер-министра встретился с миссией МВФ и признал, что смена правительства сильно затянулась и что ход осуществления программы из-за этого нарушился. В то же время он подчеркнул, что новое правительство будет «безусловно следовать согласованному курсу» и что оно уже приняло решение до середины мая разработать в дополнение к решению о прекращении доступа к нефтепроводам еще ряд мер, призванных увеличить текущие доходы бюджета.
Оглядываясь назад, я думаю, что развитие событий вокруг долговых проблем российского правительства пересекло роковую черту в момент отставки Черномырдина и даже, может быть, в еще большей степени, в процессе затянувшейся борьбы с Думой за утверждение кандидатуры, несомненно, очень способного, но явно захлестнутого событиями Кириенко. Ведь терпение и доверчивость что россиян, что иностранных инвесторов имели свои границы. Когда в мае вновь сложилась кризисная ситуация с госфинансами, ее непосредственной причиной уже явно были политический вакуум и бездействие властей, не сумевших вовремя осуществить необходимые корректировки. По этому поводу один часто приезжавший в Москву лондонский банкир сказал: «Когда даешь правительству деньги взаймы (приобретая его казначейские облигации. –
И снова кризисная ситуация