Читаем Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World полностью

- "А как же тогда "необходимость реальных последствий"?", - возразил Кнехт. "Если в конечном счете нет никакой разницы в том, что говорит Терморекс, то вся эта шумиха с предоставлением ему права выбора была пустым фарсом!"

- "Ну, во-первых, не только место назначения имеет значение", - сказал председатель. "Путь, пройденный к нему, тоже имеет значение. Например, даже если ThermoRex в итоге всегда будет улучшен, на одном пути он может идти быстрее, а на другом - провести больше времени на более низком уровне развития, прежде чем продвинуться вперед. Это реальная разница".

"Во-вторых, это не обязательно было бы то же самое предназначение. Существует более одного способа стать полностью реализованной личностью. Даже если мы ограничимся случаями, когда человек становится сверхсуществом, существует множество возможностей - я думаю, больше различных способов стать сверхсуществом, чем способов стать человеком. Ранний выбор Терморекса помог бы определить, в кого из этих возможных сверхсуществ он вырастет".

- "То есть свобода выбора, но только между альтернативами, заранее выбранными как "хорошие"?". Кнехт, казалось, достиг кульминации.

- "Да, возможно".

Тут вмешался Вильфрид, один из других членов Попечительского совета, до этого момента хранивший молчание, и попытался примириться:

- "Возможно, мы так и не смогли до конца понять, что бы мы делали, если бы ThermoRex сказал что-то другое".

Однако Кнехт еще не был готов уступить и выступил вперед, чтобы нанести последний удар:

- "Однако, похоже, здесь все же есть проблема. Даже если мы ограничимся мирами, где Терморекс становится сверхсуществом, таких миров много, и некоторые из них лучше других. Что, если бы ТермоРекс решился пойти по пути, который привел бы его к тому, что он стал бы меньшим сверхсуществом, чем мог бы стать - менее счастливым, менее славным? Вы бы позволили этому случиться? Если да, то как вы совместите это с вашим обязательством и обязанностью делать то, что лучше для Терморекса?"

- "Я хотел бы высказать несколько соображений по этому поводу", - ответил председатель. "Как вы помните, в свое время мы провели несколько дней, обсуждая этот вопрос с приглашенными советниками". (Тут он посмотрел на Уилфрида). "Хотя, как мне кажется, вы не смогли приехать в тот раз". (Тут он посмотрел на Кнехта).

Настоящий председатель с ухмылкой оглядел своих коллег по аудитории. "Свуш, свуш", - прокомментировал один из них.

Председатель на экране продолжал:

"И мы пришли к предварительному выводу, что независимо от того, можно ли определить какую-то объективную иерархию, чтобы можно было проранжировать каждое счастливое сверхсущество и сказать, что вот это "лучше", чем то, или что вот у этого "жизнь лучше", чем у того, вопрос, который был для нас актуален, заключался в следующем: Что лучше для ThermoRex? Лучше для конкретного устройства, которое нам поручили обслуживать. Мы подумали, что это "лучше для" не является одинаковым для всех, а зависит от природы существа, о котором идет речь. Таким образом, лучший способ существования для ThermoRex может отличаться от лучшего способа существования для вас или меня. И даже если бы абсолютное понятие имело смысл, и мы могли бы говорить о "лучшем способе бытия просто", все равно оно могло бы не совпадать с тем, что было бы лучшим способом бытия для Терморекса. И наш долг был сосредоточиться на последнем".

"Мы также подумали, что хотим помочь Терморексу прожить хорошую жизнь, и это должно включать определенные структурные свойства его жизненной траектории. Например, нам казалось правдоподобным, что жизненная траектория, включающая определенную степень самоформирования, при прочих равных условиях лучше, чем та, которая не включает в себя самоформирование. То есть просто жить как можно дольше в каком-то оптимальном состоянии может быть менее желательным, при прочих равных условиях, чем иметь жизненную траекторию, на которой оптимальное (или даже слегка субоптимальное) состояние достигается только после некоторой задержки, но когда оно достигается благодаря собственному выбору и усилиям Терморекса".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература