Читаем Дед полностью

– Они сказали, что о танке им сообщили местные жители. А вы, ваша группа, набрели на него случайно, когда первый вертолет уже летел сюда.

– Получится отличная заметка, не правда ли? Доблестные силовики вновь отразили угрозу и поставили негодяев на место. Отличная, и в ней будет ни слова правды. Потому что на самом деле – как бы тяжело вам ни было в это поверить – хорошие ребята на этой поляне – мы, а не они. Включите свое чутье.

Сразу после этих слов кто-то за спиной Ганина заорал «Есть!», а потом что-то тяжелое обрушилось ему на плечи. Он рухнул, придавленный, а тяжесть у него на спине начала выкручивать ему руку. Где-то еще орали неразборчиво; кажется, закричала Галина, а потом в лицо Ганину прилетел ком земли, и все крики перекрыл топот бегущих ног.

Когда его подняли, ошалевшего, со скрученными руками, первым, кого увидел Ганин, был Кузьмич. Глава районной администрации стоял напротив него – его лысина блестела на солнце.

– Тю-тю, Андрюша, – сказал он. – Влопался.

Ганин повертел головой. За его спиной возвышались, крепко прихватив его, двое полицейских, вечные сопровождающие Кузьмича. За спиной районного главы отирались еще трое. Их лиц по сложившейся традиции Ганин не узнал: глава районной администрации менял полицейских, как чистоплотная девушка трусики: дважды с одними и теми же на улицу не выходил.

«На огороде он, что ли, выращивает их, в самом деле?» – в который раз подумал Ганин, а вслух сказал – нарочито развязно, пытаясь скрыть волнение:

– Вы в своей манере, Иван Кузьмич. Ни здрасьте, ни до свидания, сразу хватаете за грудки.

– Здоровкаться с тобой, Ганин, будут сокамерники в тюрьме. А мне руки марать незачем, – Кузьмич повернулся к Галине Веденеевой, тронул ее за плечо. – Нарассказывал он вам тут историй, Галюшка? Он у нас рассказчик известный, но вы его не слушайте – он брешет, слушайте меня. А моя история такая: перед нами стоит черный копатель, контрабандист и лидер преступного сообщества Ганин Андрей Андреевич. Он у нас бывает наездами из Москвы. И это видно: порция такой отборной мерзости могла настояться только в столице. Да и разве когда поступало к нам оттуда что-то другое?

– Начинается провинциальный шовинизм, – сказал Ганин, тоже обращаясь к Галине. – Ивана Кузьмича в молодости не позвали в Москву, и он с тех пор точит на нее зуб.

– Ша! – одернул его Кузьмич. – Слово свое теперь скажешь следователю.

Ганин ухмыльнулся:

– Экий вы все же фантазер, Иван Кузьмич! Чтобы грозить следователем, найдите аргумент. И постарайтесь не выставить себя на посмешище, как было в прошлые разы.

– Найду, Андрюша, найду. Ты не волнуйся.

Ганин огляделся и увидел, что они стали центром внимания. Все, кто был на поляне, переместились и теперь обступали их кружком. Ганин увидел Серегу и Степана, которых сдерживали агенты, не давая протиснуться ближе. Увидел Виктора Сергеевича: вид у того был серьезный.

– Аргумент? – переспросил Кузьмич, подходя к Ганину.

– Аргумент, – ответил тот.

– Ну, на тебе аргумент.

Кузьмич запустил руку в левый карман штанов Ганина – так уверенно, будто это были его собственные штаны. Порывшись там, он извлек на свет сверток толщиной с палец, завернутый в целлофан. Подняв руку над головой, чтобы находку видели все, Кузьмич спросил:

– Видите? Видите, чем занимаются участники так называемых частных поисковых отрядов? В этом свертке наркотическое вещество. Гашиш! Эти люди выдают себя за патриотов и говорят, что приезжают сюда помогать в установлении личностей погибших солдат. Но на самом деле они выменивают найденное в земле на эту дрянь! Они устраивают оргии на священных местах боевой славы! Они уничтожают нашу историю!

Несмотря на очевидную ересь, прозвучало сильно. Все охнули и замерли. Впились глазами в несомненное доказательство вины.

В висках у Ганина застучало. Гашиш? Гашиша не должно было быть в его кармане. Его подбросили! Кузьмич, старый пройдоха, подбросил! Деревья закрутились, очертания фигур потеряли четкость, и вдруг с неожиданной резкостью из этого месива красок на Ганина выплыло лицо Галины Веденеевой.

Губы районной журналистки кривились в отвращении.

«Ну, и кто тут теперь хороший парень?» – как бы спрашивали они.

Кузьмич хлопнул Ганина по плечу:

– Поехали сидеть, Андрюша!

Подскочили полицейские и потащили Ганина к машине. Он увидел, как сквозь строй агентов к нему рванулся Виктор Сергеевич и сразу же охнул, согнулся, получив кулаком в живот от кого-то из красномордых. Он увидел растерянных Серегу и Степана, переглядывающихся между собой. Но не увидел Фоку, поискал его в толпе, и в следующий миг его осенило. Фока был единственным, у кого оставалась дрянь. И он держал на Ганина зло с тех самых пор, как они обнаружили танк. На скуле Фоки еще не прошел синяк от удара – напоминание о пережитом унижении во время ночного спора. Последние дни он держался особняком и всячески подчеркивал свою неприязнь. Фока устроил все это, каким-то образом сговорившись с Кузьмичом. Фока, сукин сын, все эти дни просто ждал случая отомстить!

Перейти на страницу:

Похожие книги