Дебютантки

Мейв сидела впереди со своими друзьями — Сарой, Крисси и Марленой. Дядюшки Джеймс и Поль заявили, правда, что передние ряды предназначены для членов семьи, но Мейв возразила, что подруги и есть ее семья, и дядюшкам пришлось уступить. Они были довольны, что заупокойную службу вел сам архиепископ, что их племянница удостоилась высшего уважения, соответствовавшего тому положению, которое она занимала в высшем обществе Бостона и в католическом мире.

Архиепископ дважды обошел гроб, окропил его святой водой, потом начал кадить ароматным ладаном:

— …пусть ангелы вознесут тебя в рай…

Мейв почувствовала, как ее охватывает дрожь.

— …пусть тебя приветствуют мученики…

Мейв повернулась, и осмотрела присутствующих. «Он пришел сюда?»

— …пусть хор ангелов приветствует тебя…

Она была уверена, что почувствовала его присутствие, и так испугалась. Пришел ли он помолиться за упокой души тети Мэгги? Пришел ли он вообще?

3

Все так удивительно! Победа в Европе и письмо от доктора Джулиана, все случилось в один день! Доктор Джулиан писал, что маме стало гораздо лучше. Сара побежала к телефону в холле. Она хотела поговорить с мамой. И с доктором Джулианом. Поподробнее узнать, как там дела? Что значит «гораздо лучше»? Что, мама совсем поправилась. Может, мамочка примарширует домой вместе с парнями из Европы?!

Но линия была раскалена новостями с мест недавних военных действий, и Сара не могла дозвониться. Ей нужно было с кем-то поделиться своей радостью. Она должна найти кого-то, с кем можно поговорить.

Она нашла Крисси в стенном шкафу, та отмечала праздник победы с бутылкой красного вина.

— Ты что, с ума сошла? Что ты делаешь в стенном шкафу?

— Я слышала, как идет мисс Патрик. Давай выпей. Это вино нужно назвать Вино Вонючей Кишки! Но когда ты его проглотишь, тебе уже будет все равно.

— Я получила вести от маминого врача, Крисси! Он сказал, что ей гораздо лучше.

— Это прекрасные новости, Сара. Ну-ка глотни! Я так рада за тебя и за твою маму. Глотни еще!

Сара села на пол у стенного шкафа и прижала бутылку к губам.

— Сара, она вернется домой? И когда?

— Я пока еще не знаю. Но мне кажется, скоро, очень скоро.

Но где был ее дом?.. В Нью-Йорке? Они с мамой могут жить вместе. Еще месяца два, и она навсегда распрощается со школой. Они могут поменять обстановку. Они будут с увлечением этим заниматься. И мама будет чем-то занята… Но этот дом полон воспоминаний. Может, им стоит купить новый? А Нью-Йорк… Будет ли мама счастлива там? Сможет ли она быть счастливой? Сара подумала, что для ее мамы существует только одно место на земле, где она может быть счастлива.

Крисси уже несколько захмелела. Она невнятно спросила:

— А где дом, Сара?

Сара засмеялась:

— Дом там, где твое сердце.

Крисси покачала головой:

— Мне кажется, что у меня нет сердца!

— Крисси, дорогая, конечно, у тебя есть сердце. Оно огромное и прекрасное, словом, сердце «тук-тук».

Крисси захихикала:

— Что такое сердце «тук-тук», Сара?

— Оно отличается от сердец других людей. Оно бьется по-другому, волнуется, стремится к чему-то…

— Но если дом там, где твое сердце, Сара, где мой дом «тук-тук»?

— Не волнуйся, Крисси, мы найдем этот дом.

— Мне следовало бы подать заявление в колледж, — сказала Крисси. — Тогда мне было бы куда идти. Вот смешно! Марлена только одна из нас будет учиться в колледже, и у нее, единственной из нас, есть настоящий дом.

— Да, — согласилась Сара. — Этот маленький старый дом в Чарльстоне и есть настоящий дом…

— Сара, — сказала я, глядя, как Сара упаковывает два одинаковых белых чемодана, — у тебя даже нет разрешения на отъезд.

— А мне наплевать! Мы практически закончили занятия. Актовый день будет всего через несколько недель. Меня уже не исключат.

— Если осталось так мало времени до выпускного вечера, зачем же тебе ехать в Чарльстон сейчас? Я и не знала, что ты так любишь мою мать… — с упреком сказала я.

— Конечно, я ее обожаю. И очень хочу увидеть, как цветут камелии.

— Камелии цветут в декабре и январе, а не в мае, — заметила я.

— Тогда я хочу увидеть, как цветут каллы.

— Сейчас цветут розы!

— Сара, и все же, почему ты хочешь ехать в Чарльстон именно сейчас, когда мы заканчиваем учебу и можем поехать туда всего через несколько недель?

— Ты знаешь, тебе так идут эти закатанные брюки, Марлена, дорогая. Постарайся, чтобы старушка Серина Чэлмер не увидела тебя — ее хватит кондратий.

* * *

— Тетя Марта, у меня прекрасные новости. Мама поправляется! Я приехала, чтобы самой вам все рассказать. Ведь вы и дядя Говард часто ездили в Канзас, чтобы повидать ее. Я просто уверена, что маме именно поэтому стало лучше!

Марта улыбнулась:

— Я буду счастлива, если это так, Сара. Но мне кажется, что дело пошло на поправку после того, как она рассталась с твоим отцом. Я не хочу обидеть Мориса Голда!

— Конечно, это сыграло свою роль. Но я не могу выразить, насколько важным для мамы было то, что вы приезжали ее навещать, тетя Марта. Она говорила мне: «Сара, моя сестра Марта любит меня. Марта простила мне все годы, когда я с ней не общалась. Она поняла, почему так случилось, и простила. Она самая великолепная сестра во всем мире!»