Дебютант-киднеппер (СИ)

Расстояние быстро сокращалось, трирема шла почти встречным курсов, градусов под пятнадцать к нашему. На высоком носу такого знакомого по фильмам и играм корабля уже можно было различить три фигуры.

Вот одна из фигур вновь подняла руку с чем-то, так похожим на здоровенный бронзовый рупор.

— Вам не уйти, демоны. Только не на веслах. Сдавайтесь!

Да-а-а... Мачту мы перед встречей сняли, теперь ставить ее — не минутное дело, а трирема всё ближе. Боком вышла наша маскировка!

— Суши вёсла, — бросил Фритьеф, с помертвевшим лицом, уже втаскивая свое внутрь.

— Фритьеф, они говорят... — крикнул я.

— Да и так понятно, что говорят, — махнул рукой ветеран, — ну что, воины Одина? Покажем этим беложопым задохликам, как сражаются орки?

— Да!!! — прокатившийся по палубе крик заглушил стук втаскиваемых весел.

«Да вы что, не понимаете?!!» — захотелось заорать мне. С вами никто не будет драться. Разве что успеете по дротику метнуть, как трирема нас просто протаранит! И все вы как один булькнете, тупо и бесславно!

— Сдавайтесь, орки! Отдайте нам леди Летисию, и ваша смерть не будет позорной!

Точно! Как я забыл во всей этой суматохе? Летисия!

До триремы оставалось уже метров сто пятьдесят, парни, подбадривая себя воинственными криками разобрали дротики, Регин, кривясь от боли в раненной руке, натягивал лук. А я сломя голову бросился на нос.

Где?!! Вот она. Вновь сидит на корточках спрятавшись за бортовым щитом, свернувшись чуть ли не калачиком.

Пинком отшвырнул щит в сторону, так, что тот с грохотом впечатался в борт.

— Ну-ка иди сюда.

И схватив подмышки девушку, рывком вздёрнул ее вверх.

Сто метров.

Один из троицы — ну прям явный легионер: в бронзовом шлеме с развитыми нащёчниками, угадывающейся назатыльной пластиной и плюмажем, в узнаваемой сегментной броне, из-под которой развивались рукава красной туники. Рядом тип помоложе, но мордатый, без шлема, в бронзовой кирасе с наплечниками. И пожилой мужчина в обыкновенной на вид кольчуге, в открытом бронзовом шлеме с наносником... Ба! Если б не небольшая седая бородка — вылитый барон Уго, только постаревший!

Девяносто метров! Сейчас до нас начнут долетать стрелы с триремы.

— Посмотри на свою дочь последний раз, граф Холид, — заорал я, не щадя голосовых связок. Далековато, да и ветер на нас, но надеюсь они услышали, — перед тем как я на твоих глазах перережу ей глотку, а потом оторвав голову отправлю тебе! На память!

И, удерживая Летисию перед собой, левой рукой задрал ей подбородок кверху, а правой прижал к ее горлу отцовский сакс. Разве что отставленным большим пальцем руки, удерживающим клинок контролировал нажим. Лезвие старого сакса было такой остроты, что сам того не желая, я мог перерезать заложнице шею.

Восемьдесят метров!

— Убить его! — завопил мордатый.

Мигом появившиеся рядом с ним вылитые римские легионеры водрузили на борт пару приспособ: что-то типа небольших ящиков, с угадывающимися позади длинными желобками. Офигеть! Это не римские ли «Скорпионы» — торсионные метательные машины? Если это они — меня с такой дистанции прошьет насквозь даже с парой щитов. Да еще кого-нибудь позади меня.

— Ну давай! Стреляй! Мой бог ждет меня за пиршественным столом, с одобрением взирая на мою доблестную смерть в бою! Я уже заждался встречи с ним! А вот ты! — я устремил безумный взгляд на графа, расстояние до которого сократилось метров до шестидесяти. — Ты сдохнешь от горя, баюкая в руках голову своей дочери, осознавая, что это ты убил ее! Одним неверным шагом, одним неправильным решением, когда решил переиграть орков! Пожадничав ничтожную в принципе сумму!

— Не стрелять! — долетел до меня властный возглас.

Трирема к этому моменту уже взбаламутила веслами воду, отработав назад. Остановка была настолько резкой, что стоящим пришлось схватиться обеими руками за борт. «Ворон» к этому моменту тоже растерял инерцию и остановился. Корабли замерли под углом друг к другу. От меня до графа оставалось метров сорок.

— Только пошевелитесь, я ей горло располосую, от уха до уха. — можно было уже не орать. — Хочешь убить меня, сэр Ланц? — я перевел взгляд на мордатого в кирасе. Ну а кто это еще мог быть? — Давай, я готов! А вот ты... Ты ведь в шаге от свадьбы? Уже спишь и видишь себя бароном, принятым при дворе герцога? Может даже коннетаблем? Но нет! Ты останешься в людской памяти тем, кто спустил свою жизнь в сельский сортир, сдохнув нищим, безземельным башелье, несмотря на затраченные годы в имперской гвардии!

— Я вырву твой поганый язык, орк, и повешу тебя на твоих же кишках, прямо здесь, на мачте! Ты еще будешь молить меня о скорой смерти!

— Ой, да кто бы говорил! — от нервяка меня пробило на иронию. — Мне только борт перешагнуть — и я не в твоей власти.

Я специально шагнул к самому борту, толкая перед собой Летисию.

— А ты так и останешься жалким неудачником, не понимающим, когда можно качать права и угрожать, а когда надо засунуть язык в жопу и помалкивать... Граф Холид! — я обратился к пожилому. — Вы сделали неправильный выбор жениха для своей единственной дочери! Этот человек слишком туп...