Дажьбог - прародитель славян

Память о языческом боге солнца сохранилась и в сербском фольклоре, где он фигурирует под именем Дабог (варианты: Даба, Дабо или Хромой Даба). С принятием христианства он был объявлен противником нового бога, однако, характеризуя его, предания отмечали, что он был «силен, как Господь Бог на небесах». В сказке из Мачвы Дабог рисуется «царем на земле», который поглощал души, а в одном боснийском варианте вместо Дабога появляется св. Архапчео, которого специалисты считают наследником старинного бога мертвых. В сербской традиции Дабог был богом волков, что также характерно для хтонического божества, поскольку волки считались инкарнациями душ. Еще в своем волчьем, териоморфном облике он также считался богом мелкого рогатого скота. В другой сказке серебряный царь, живший в горе, демон рудника Кучайне, называл себя Дайбоем (Даjбоі), из чего вытекает, что Дабог был богом-подателем, а также богом золота и серебра. Это делает весьма правдоподобным предположение, что данный персонаж в сербской традиции был также богом-изобретателем и защитником кузнечного ремесла[77]. Стоит отметить, что и в западнославянской традиции солнце, правда, на этот раз не бог, а король, оказывается обладателем огромного богатства. В чешской сказке про солнце говорится, что «это самый богатый король на свете, он всем владеет»[78]. Связь Да-бога с драгоценными металлами и кузнечным делом объясняется генетической связью Дажьбога с богом-кузнецом Сварогом, сыном которого он являлся. Полностью соответствует славянскому переводу «Хроники» Иоанна Малалы и такая существенная его черта, как наличие у него царской власти на нашей планете. Если первый источник отмечает, что «Дажьбогъ, бѣ бо мужъ силенъ», то в сербском фольклоре Дабог ничем не слабее нового христианского бога на небесах. «Возможно, — пишет В. Н. Топоров о данном южнославянском божестве, — что в этом случае речь идет об инверсии (или раздвоении с инверсией) исходного типа «Господь Дайбог — царь на небесах», который довольно точно соответствовал бы древнеиранским образцам, ср. xsaya — «царь», в связи с солнцем, царящим на небе»[79]. Крайне близкую картину рисует нам и хеттский гимн дневному светилу:

Солнце, господин мой справедливый,
Суд вершащий! Царь земли и неба,
Ты страною правишь, и даешь ты
Силу мужества, о справедливый!
<…>
Царственный герой, благое Солнце![80]

Все эти примеры показывают, что представления о солнце как о царе возникли если не во времена собственно индоевропейской общности, то, по крайней мере, во времена единства ее восточной части, к которой относились хетты, индоиранцы и славяне.

Весьма показательно, что, когда само имя языческого бога солнца было уже забыто подавляющим большинством русского и сербского народов, в их фольклоре все равно независимо друг от друга продолжало бытовать представление о солнце как небесном царе. Наиболее развернутую картину с астрономическими подробностями мы видим у сербов: «Рассказывают они и о солнечном царстве: Царь-Солнце, молодой и прекрасный юнак, сидит в нем на золототканом пурпурном престоле, а подле него две девицы— Заря-утренняя и Заря-вечерняя — и семь ангелов-судей — звезд и семь вестников — звезд хвостатых (комет) и лысый дедушка— старый месяц»[81]. Следы подобного же представления, в котором дневному светилу отводилась главенствующая роль, встречаются нам и в русском фольклоре: «Солнце — царь неба, луна и звезды — его семья»[82]. Все эти примеры в очередной раз показывают глубокую укорененность образа царя-солнца в сознании двух братских славянских народов.