О том, какой результат может дать более или менее строгое следование этому принципу, свидетельствует история Индии. Как известно, вторгшиеся в эту страну примерно в середине П тысячелетия до н. э. воинственные арийские племена составляли явное меньшинство по сравнению с покоренным темнокожим населением. Созданная ими система четырех варн, с помощью которой они поддерживали свое расовое господство, не была абсолютно непроницаемой, и на протяжении истории представители различных неиндоевропейских народов неоднократно попадали даже в два высших сословия жрецов и воинов, не говоря уже о третьем сословии земледельцев. К этому следует прибавить и то, что в Индии зародились мощные религиозные движения джайанизма и буддизма, в принципе отвергавшие подобное деление общества и над которыми индуизму удалось восторжествовать лишь после ожесточенной идеологической борьбы. Кроме того, в результате последующих многочисленных завоеваний полуострова политическая власть далеко не всегда находилась в руках потомков арийских завоевателей. Тем не менее, несмотря на все политические и религиозные потрясения, созданная ими система варн продолжала действовать, и когда англичане, последние завоеватели Индии, провели в ней в 1871–1872 гг. перепись населения, то выяснилось, что из 145 млн жителей страны 18 млн приходилось на долю диких племен, 17 млн составляли правящие касты, сравнительно чистокровное потомство ариев, а происхождение оставшихся ПО млн являлось, по всей видимости, смешанным[616]. Таким образом, мы видим, что индоевропейская сословная система, включавшая в себя запрет на браки с иноплеменниками, в условиях подавляющего численного господства туземного населения хоть и не предотвратила смешения ариев с покоренными ими племенами, однако сохранила в относительной чистоте основной костяк высших варн на протяжении целых трех с половиной тысячелетий. Однако при этом ни в коем случае нельзя забывать того обстоятельства, что в Индии арийские завоеватели смогли так долго сохранить господство над туземным населением благодаря не только одним материальным факторам, будь то сила организованного меньшинства или чистота его крови, но в неменьшей степени благодаря ориентированности на духовное развитие целого народа. Об этом красноречиво говорит сам термин «дваждырожденный», т. е. родившийся в этой жизни не только физически, но и духовно. Данный термин относился в идеале ко всем представителям ариаварны, т. е. трех высших варн, образованных потомками ариев, но не относился к представителям туземного населения, объединенным в четвертую варну шудр, которые рождались только физически.
Нечего и говорить, что полнейшую противоположность стремлению индоевропейского язычества сохранить чистоту крови своих народов представляло христианство, для которого не было «различия между Иудеем и Еллином» (Рим. 10:12; так же Галат. 3: 28) или, как в другом месте более развернуто сказал апостол Павел, «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного» (Колос. 3:11). Как и любая другая мировая религия, христианство пытается упразднить изначальное деление человечества по принципу «свой — чужой», однако на деле просто подменяет прежнее деление по принципу принадлежности человека к тому или иному народу новым принципом исповедания либо неисповедания данной религии. Поскольку браки приверженцев одной религии между собой, даже если они и принадлежат к различным народам или даже расам, становятся допустимыми, любая мировая религия по своей сути является космополитической и способствует смешению народов между собой, что в принципе осуждалось прежними национальными религиями.
Солнечный миф и имперский дух