Давший клятву

Прежде чем разыскать своих управляющих, Далинар остановился на четвертом этаже. Продолжительная прогулка от лифтов привела его к внешней стене башни, где располагался небольшой ряд комнат, пропахших благовониями. Люди выстроились в коридорах в ожидании охранных глифов или возможности поговорить с ревнителями. Их оказалось больше, чем Далинар ожидал, – впрочем, чем им еще заниматься?

«Значит, ты теперь так о них думаешь? – спросил его внутренний голос. – Ты считаешь, они пришли сюда в поисках духовного утешения лишь потому, что им больше нечего делать?»

Далинар вздернул подбородок вопреки желанию съежиться под их взглядами. Он миновал нескольких ревнителей, вошел в комнату, где было светло и тепло от жаровен, и там спросил Кадаша.

Его вывели на балкон, где небольшая группа ревнителей пыталась разбить сад. Кто-то наносил семенную пасту, кто-то пытался высадить отростки сланцекорника на стене. Впечатляющая задача, и он не помнил, чтобы поручал им такое.

Кадаш тихонько скалывал кремные наслоения с ящика для рассады. Далинар присел на корточки рядом с ним. Ревнитель со шрамом на голове покосился на него и продолжил трудиться.

– Уже слишком поздно, но я хотел извиниться перед тобой за Раталас, – сказал Далинар.

– Не думаю, что извиняться надо передо мной, – ответил Кадаш. – Но те, кому ты мог бы принести извинения, теперь в Чертогах Спокойствия.

– Я сделал тебя частью чего-то ужасного.

– Это был мой выбор – служить в твоей армии. Мне было спокойно, когда мы делали то, что делали, но потом я нашел покой среди ревнителей, где мне уже не надо проливать чью-то кровь. Полагаю, было бы глупо с моей стороны предложить то же самое тебе.

Далинар тяжело вздохнул:

– Я освобождаю тебя и других ревнителей от моего власти. Не хочу ставить тебя в положение, когда ты будешь вынужден служить еретику. Я отправлю вас к Таравангиану, который остается верен воринским идеалам.

– Нет.

– Полагаю, ты не можешь…

– Далинар, просто послушай хоть одну шквальную секунду, – прорычал Кадаш, а потом перевел дух, заставляя себя успокоиться. – По-твоему, раз ты еретик, то мы не захотим иметь с тобой ничего общего.

– Ты это доказал несколько недель назад, когда мы устроили дуэль.

– Мы не хотим, чтобы твои поступки или слова стали нормой, но это не значит, что мы бросим свой пост. Мы нужны твоим людям, даже если ты и не веришь в это.

Далинар подошел к краю сада и положил руки на каменный парапет. За его пределами облака собирались у основания вершин, словно фаланга, защищающая своего командира. Отсюда казалось, что весь мир – не что иное, как океан белизны, рассеченной острыми вершинами. Дыхание облачками застывало перед ним. Холодно, как в Мерзлых землях, хотя внутри башни было не так уж плохо.

– Какие-то из этих растений выживают? – тихо спросил он.

– Нет, – донесся из-за спины голос Кадаша. – Мы не понимаем, в чем дело – в холоде или в том, что бури почти не поднимаются на такую высоту. – Он продолжил чистить ящик. – Каково это будет, когда буря пройдет достаточно высоко, чтобы поглотить всю эту башню?

– Нас окружит темный хаос. Свет будет лишь в виде вспышек, которые мы не успеем ни засечь, ни осознать. Злые ветра потащат нас в разные стороны или попытаются оторвать конечности. – Далинар посмотрел на Кадаша. – Как всегда.

– Всемогущий был постоянным светом.

– И?..

– И теперь ты заставил нас сомневаться. Ты заставил меня сомневаться. Мое служение – это единственное, что позволяет мне спать по ночам. Хочешь и это у меня отнять? Если его нет, то остается только буря.

– Думаю, должно существовать что-то еще. Я уже спрашивал тебя, как выглядела религия до воринизма? Что…

– Далинар. Пожалуйста. Просто… прекрати. – Кадаш резко вдохнул. – Выпусти заявление. Не позволяй всем шептаться о том, что ты спрятался. Выдай что-нибудь обтекаемое вроде «я доволен той работой, которую делает воринская церковь, и поддерживаю ревнителей, пусть даже сам утратил веру». Позволь нам двигаться дальше. Клянусь бурей, сейчас не время для смятения. Мы даже не знаем, с чем сражаемся…

Кадаш не хотел бы знать, что Далинар уже встретил силу, с которой они сражались. Лучше не говорить об этом.

Но вопрос Кадаша заставил его задуматься. Вражда не занимается повседневными операциями своей армии, не так ли? Но кто этим занимается? Сплавленные? Спрены пустоты?

Далинар отошел от Кадаша и посмотрел в сторону неба.

– Буреотец? – спросил он. – У вражеских войск есть кто-то вроде короля или великого князя? Может, старший ревнитель? Кто-то, кроме Вражды?

Буреотец зарокотал:

Напоминаю тебе, что я не вижу так много, как ты думаешь. Я летящая буря, ураганный ветер. Все это – я. Но вовсе не вся стихия, и управляю ею не больше, чем ты управляешь воздухом, который вырвался изо рта.

Далинар вздохнул. Что ж, задать вопрос стоило.