Давид Юм

Отвергая «априорные» доказательства причинности, Юм во многом был прав, ведь он критиковал то отождествление реально-каузальных связей с мыслительно-логическими, которое имелось у Декарта, Спинозы и Лейбница. Этот рационализм изжил себя, и с ним надо было разделаться. Но Юм все же был прав не полностью, ибо он не учитывал того, что в ходе исторического развития познания научные понятия делаются все более «емкими» и это расширяет возможности выведения из них следствий, которые соответствуют реальным результатам действия причин, описываемых с помощью данных понятий. Так, если в XVIII в. нечего было и думать о выведении из понятия «атом» понятия «радиоактивное излучение», соответствующего реальным последствиям возбужденных состояний атомов определенных химических элементов, то в XX в. понятие атома стало значительно более содержательным и вообще во многом изменилось, после чего понятие радиации стало выводиться из него как следствие определенных свойств атомов. Всего этого не могли учесть и великие рационалисты XVII в. Но конечно, никогда нельзя забывать, что из понятий и суждений могут собственно логически выводиться опять-таки только понятия и суждения, а не неизвестные прежде свойства объективной действительности. Этого в принципе не понимали сторонники гносеологического рационализма.

«Апостериорные» доказательства существования объективной причинности Юм также опровергает. Он старается дискредитировать их путем последовательного рассмотрения и оценки признаков, входящих в понятие каузальной связи, то есть «элементов», составляющих структуру причинения. В качестве этих элементов Юм выделяет следующие.

Во-первых, это пространственная смежность причины и следствия, которая имеет место во всех случаях каузальной связи, даже и в таких, при которых кажется, что причина и следствие отделены друг от друга. Ведь в подобных ситуациях всегда можно обнаружить какие-либо промежуточные образования, через которые, видимо, передается цепь причинения.

Во-вторых, это смежность во времени, то есть непосредственное предшествование причины следствию, каковое имеет место и тогда, когда кажется, будто причина и следствие разделены длительным временным интервалом, ведь в течение этого интервала причина не прекращает действовать, аккумулируя скрытым образом свои последствия. Так, существуют яды, отравление которыми дает себя знать не сразу, а спустя много дней: в организме отравленного человека в течение этого промежутка времени происходят разрушительные, но пока внешне не проявляющиеся биохимические процессы.

В-третьих, «необходимость является существенной частью причинности» (19, т. 1, стр. 547). Данный, последний из трех «элементов» требует специальных пояснений.

Под «необходимым порождением» Юм понимает сочетание двух разнородных обстоятельств. Прежде всего, это чувственно наблюдаемый факт появления следствия буквально каждый раз после появления того, что считают его причиной. Второе же обстоятельство состоит в том, что к этому факту примысливают его истолкование в смысле порождающего сущностного акта. Таким образом, «необходимое порождение» в отличие от первых двух «элементов» каузального отношения в опыте, согласно Юму, не обнаруживается. Наблюдаемое в опыте не имеющее исключений появление следствия после причины не дает твердых оснований для утверждения акта порождения следствия именно как продукта действия данной причины.

Остается, по мнению Юма, на выбор — либо, несмотря ни на что, утверждать, что такое порождение все же происходит необходимым образом, хотя это непонятно и недоказуемо, либо примириться с тем, что, поскольку объективная причинность недоказуема, она, может быть, в действительности и не существует. Юм принимает вторую альтернативу: он не отвергает наличия объективных каузальных связей, но отвергает возможность доказательства их существования и допускает, что их на самом деле нет.

Кроме того, Юм рассматривает тот — «апостериорный» довод в пользу наличия объективных каузальных связей, который состоит в ссылке на сходство между причиной и следствием. Довод этот таков: если подобное сходство наблюдается, то есть В, появляясь после А, похоже на А, следовательно, А есть причина, а В — его следствие. Но, пишет Юм, либо такое сходство не может быть зафиксировано вообще, либо оно бывает в таких случаях, в которых его наличие ровно ничего не может доказать (классический пример: один день «похож» на другой, однако первый день не есть причина второго). Окончательный вывод Юма таков: в огромном большинстве случаев действие отличается от причины, а потому оно не может быть в ней открыто, так что доказать, что это действие действительно есть следствие данной причины, невозможно.