Давид Юм

Это значит, что Юм в данной проблеме переносит центр тяжести на вопрос о причинении наших впечатлений. Так, например, рассуждает он, получая впечатление лампы, стоящей на столе и время от времени мной зажигаемой, я полагаю на основании этого, что существует данный материальный объект под названием «лампа». Итак, разрешение проблемы субстанции зависит, с точки зрения Юма, от более общей проблемы причинности. Надо сказать, что Юмова концепция субстанции имела определенные основания в трудностях учения Ньютона о материи, массе и физической причинности. Ньютон стремился исходить из представления о массе как количестве вещества и мыслил инерциальные свойства массы как производные от ее вещественности. Но вещественность удается познать лишь по ее действиям, внешним проявлениям. Поэтому Ньютон стал понимать массу как меру активности материи, и здесь возник соблазн свести саму вещественность (субстанциальность) к совокупности наблюдаемых следствий, механизм порождения которых материей остается неизвестным и проблематичным.

Придя к мысли о зависимости проблемы субстанции от проблемы причинности, Юм определил субстанцию как предполагаемый центр ассоциативного суммирования перцепций во времени (а также друг с другом) в относительно устойчивую целостность. В письме Генри Хоуму от 24 июля 1746 г. Юм писал об этом так: «Что касается идеи субстанции, то я должен признать, что ее не доставляют уму никакие ощущения или чувства; мне всегда представлялось, что это всего лишь воображаемая точка (center) соединения (курсив мой. — И. Н.) различных и изменчивых качеств, которые могут быть найдены в каждом фрагменте материи» (17, стр. 20–21). Ассоциации обеспечивают соединение отличающихся друг от друга комбинаций впечатлений (например, вид некоторого предмета сейчас и его изменившийся вид спустя несколько лет) в представление об объектах вне человеческого сознания. Эти последние объекты мыслятся как причина комбинаций впечатлений в сознании людей.

Весь этот механизм можно суммировать следующим образом: сначала воображение объединяет похожие друг на друга перцепции в общую для них серию. Затем люди приписывают перцепциям данной серии непрерывное существование и в те интервалы времени, когда их никто не воспринимает. Возникает «фикция непрерывного существования», передаваемого нашими чувствами гипотетическим вещам вне сознания, после чего складывается устойчивое представление о том, что перцепции суть следствия внешних вещей, причинно обусловлены ими. Перцепции прерывисты и изменчивы, зато вызывающие их внешние объекты относительно постоянны и устойчивы.

Так складывается, согласно Юму, предположительный мир субстанциальных вещей, в существование которого люди верят, отличая его от чувственного мира своих восприятий. Так возникает будто бы раскол действительности на два различных мира. Представление об этом «расколе» потом от Юма унаследовал Кант. Но встает вопрос, имеются ли «мостики» причинения, снова соединяющие эти миры друг с другом?

Глава III. Проблема причинности

Этот вопрос Юм опять же попытался разрешить при помощи механизма ассоциации. Вопрос о причинности — главный предмет всего его философствования, хотя сам он наиболее важным итогом своих исследований и их конечной целью считал совсем иное, а именно разработку теории морали. В привлечении внимания философов к категории причинности, в понимании ее важности для построения философской системы, в выявлении целого ряда трудностей ее анализа состоит определенная историческая заслуга Юма, а вернее сказать, одна из двух его заслуг, ибо есть еще одна: критика религии и церкви.

В истории философии причинность рассматривалась не один раз, но, как правило, в рамках различных понятийных схем, зависящих от общего характера философских учений исследователей.

Так, Аристотель истолковал причинно-следственную связь как переход действительности (формы) через воздействие ее на возможность (материю) в новую, но уже конкретно-вещественную действительность (оформленную материю). В философии Фомы Аквинского причиной всех событий и всех материальных явлений был бог, а у Гегеля Абсолютная Идея оказывается целевой причиной развития ее самой из потенциального состояния в состояние полной актуализации, так что возникает порождающее взаимодействие между началом и концом восхождения Идеи. У Декарта отношение причины и действия растворяется в рациональном отношении между логическим основанием и выводом, а у Беркли как причина всех реальных событий (переживаний комплексов ощущений душами людей) выступает акт высшей сверхъестественной воли.

Структура каузальной связи у материалистов Гоббса и Локка выглядит как порождение одними свойствами корпускул других. У материалистов нового времени встречаются и иные схемы причинения. Так, Ньютон строит динамическую картину мира, в которой силы инерции и гравитации вызывают события, то есть движения тел.