Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

На июль в Северной Ирландии приходится самый пик так называемого «сезона маршей», когда протестанты-лоялисты организуют процессии, празднуя давние победы над католическим меньшинством. Самым разнообразным парадам несть числа. Парады с волынками, парады с аккордеонами и парады с марширующими в строгих костюмах, котелках и с орденскими лентами. Проводятся сотни парадов, участие в которых принимают десятки тысяч человек; кульминацией сезона становится массовый марш 12 июля в честь годовщины победы Вильгельма Оранского в битве при реке Бойн в 1690 году, когда в Северной Ирландии раз и навсегда установилось протестантское господство.

Ночью накануне 12 июля участники марша по всей стране устраивают праздники на улицах и сооружают огромные костры[51]. Когда огонь разгорается, выбирается символ для сожжения. В последние годы таким символом часто служило чучело Папы римского или какого-нибудь ненавистного местного чиновника-католика. Вот как звучит старая песенка, традиционная для 12 июля, исполняемая на мотив «Клементины»:

Разожги огонь поярче,
Жарь католика сильней,
Следом Папу бросим тоже,
Жарить будет веселей[52].

Северная Ирландия – страна небольшая. Компактные города густо населены, и, маршируя каждое лето в своих котелках и орденских лентах, лоялисты неизбежно проходили мимо домов тех людей, чье поражение они праздновали. Центральная артерия католического Западного Белфаста расположена буквально в паре минут ходьбы от улицы, пролегающей через сердце протестантского Западного Белфаста. В Белфасте есть места, где дома католиков стоят «спинами» друг к другу, так что задний двор каждого дома накрыт гигантской металлической сеткой, защищающей жителей от бутылок с зажигательной смесью, которые бросают соседи. Ночью перед 12 июля, когда лоялисты зажигают по всему городу костры, жители католических районов чувствуют запах дыма, слушают песенки и наблюдают, как в огне вспыхивает их флаг.

Во время сезона маршей Северная Ирландия всегда утопает в насилии. В 1969 году после двух дней беспорядков, когда парад прошел по католическому району, имел место один из инцидентов, положивший начало так называемым Тревожным годам. Направляясь домой, участники марша в неистовстве прошлись по улицам Западного Белфаста, сжигая десятки домов[53].

Перестрелки следующим летом, которые так действовали на нервы Фриленду, также происходили во время протестантских маршей. Представьте, что каждое лето ветераны американской армии из северных штатов проходят парадом по улицам Атланты и Ричмонда в память давнишней победы в Гражданской войне. В мрачный период истории Северной Ирландии, когда католики и протестанты шли войной друг на друга, именно так воспринимался сезон маршей.

Когда жители Лоуэр-Фоллса, выглянув в окно в то утро, увидели британскую армию, наводнившую район, то с ужасом осознали: в Белфасте насаждаются закон и порядок. Но не меньше их пугало и то, каким образом это будет происходить. Их мир казался несправедливым. С 12 июля, когда их флаг и их Папу сжигали в огромных кострах, прошло всего несколько дней. Препятствовать столкновению двух сторон во время сезона маршей – обязанность полиции, Королевских констеблей Ольстера. Однако практически все они принадлежали к протестантам, противной стороне. Королевские констебли фактически не предпринимали никаких усилий по наведению порядка предыдущим летом. Созванный правительством Великобритании трибунал заключил, что королевские констебли «не сумели предпринять эффективные меры». Журналисты, присутствовавшие на месте событий, сообщали, что лоялисты обращались к полицейским с просьбой позаимствовать их оружие. Британская армия ввела свои войска в Северную Ирландию еще и по причине того, чтобы выступать беспристрастным судьей между протестантами и католиками, но Англия преимущественно протестантская страна, поэтому вполне естественно, что осажденные католики были уверены: английские солдаты встанут на сторону протестантов. Когда в том году через Бэллимерфи проходил большой лоялистский марш, британские солдаты стояли между участниками марша и жителями, якобы в качестве защитного щита. Однако войска стояли лицом к католикам на тротуарах и спиной к лоялистам, словно считали своим долгом защищать лоялистов от католиков, а не наоборот.

Генерал Фриленд пытался установить закон в Белфасте, но сперва ему нужно было бы задаться вопросом о своей легитимности, которой он, надо признать, не обладал. Он стоял во главе организации, которая, как небезосновательно полагали североирландские католики, симпатизировала людям, прошлым летом сжигавшим дома их друзей и родственников. А закон, применяемый в отсутствие легитимности, приводит не к повиновению, а к прямо противоположному результату: провоцирует отрицательную реакцию[54].