Давид Бек

Наутро всему племени чалаби стало известно, что мелик Франгюл принял магометанство. Все любопытствовали, все радовались, что один из выдающихся армян бросился в объятия ислама, и были уверены, что теперь многие последуют его примеру. Сюри в это время только проснулась и, завернувшись в нежное шелковое покрывало, сидела на ковре в своем шатре. Она еще не знала об этой новости. Служанка принесла к ней ребенка, с которым она стала играть. Фатима — так звали девочку — в это утро выучилась у служанки новой шутке — когда перед ней махали головным платком, она, скорчив смешную рожицу, произносила: «Агу!». Это забавляло несчастную мать.

В эту минуту с озабоченным лицом в шатер вошел евнух Ахмед. Сюри хорошо знала его и сразу догадалась, что он в дурном настроении.

— Случилось что?

— Да, и очень плохое, — ответил главный евнух и рассказал все, что слыхал о поступке Франгюла.

Молва уже придала происшествию совершенно фантастический колорит. В народе рассказывали, будто ангелы вознесли мелика на пятое небо, там он имел беседу с Магометом и Али, затем ему показали рай и ад и спросили — что бы он пожелал выбрать. Мелик выбрал рай. Сойдя с неба, Франгюл немедленно направился к имаму. Тот заметил вокруг его головы ореол святости, пал ниц и стал ему поклоняться. Потом имам усадил его на свое место, а сам сел ниже него, сказав: «Это мне следует прислуживать тебе, ты святее меня». Потом имам заказал ужин, но слуги все не несли его. Тогда Франгюл сделал салават[44], и в ту же минуту с неба спустился стол, уставленный всякой вкусной снедью и т. д.

— Все это старые сказки, — перебила старика Сюри, — ты лучше скажи, где сейчас мелик?

— Он у имама, — ответил старик возмущенно, — сегодня над ним проделают обряд обрезания, и Фатали-хан собственной персоной будет его кирвой — крестным отцом.

— Значит, поступок мелика пришелся хану по душе…

— Еще бы, эти неверные ничему так не радуются, как если кто-нибудь переходит в их веру.

Госпожой овладели горестные мысли. Сюри была не только чувствительной, но и глубоко верующей христианкой. Поэтому рассказ старого евнуха произвел на нее крайне тягостное впечатление. Она поднесла к лицу платок и тихо зарыдала. При виде платка маленькая Фатима принялась за свое «Агу! Агу!». На этот раз лепет ребенка уже не доставил радости матери. Она приказала служанке унести ее.

— Как по-твоему, Ахмед, — спросила она придя в себя и успокоившись, — какой дьявол толкнул мелика на этот поступок? Какие цели он преследует?

— Цель слишком ясна, госпожа, — спокойно ответил старик, — Франгюл просил у хана Генваз и Баргюшат и получил отказ. Нужен был посредник, чтобы воздействовать на хана. Этим посредником оказался имам. Но надо было завоевать доверие имама, как-то подкупить его, и лучшего способа для этого не было, как принять ислам. Но я слышал еще и другое.

— Что?

— Говорят, Франгюл обещал отдать имаму в жены свою дочь.

— Он поступает, как мой отец, — с горечью произнесла Сюри. — Но ведь она же очень маленькая, ей всего восемь лет!

— В мусульманский гарем попадают девочки и моложе. Вы же знаете, госпожа, что эти неверные почитают делом чести наполнить свой дом многочисленными женами. Меня удивляет не столько возраст девочки, сколько то, что отец отдает ее за дряхлого старца, который возложил все надежды на маджуны этого обманщика дервиша, обещающего вернуть ему молодость.

Сюри снова впала в раздумье. Обстоятельства приняли весьма неприятный оборот. Если бы дело зависело только от хана, она, возможно, могла что-нибудь сделать. Но теперь вмешался могущественный имам, которого почитало все племя и перед которым дрожал сам хан. Что можно было сделать с ним? Хан ни в чем не в силах был отказать имаму, ведь тот мог поднять против него все племя. Мусульмане больше почитают духовную власть, чем светскую, слово представителя духовенства для них свято. Из-за этого Фатали-хан был вынужден поддерживать дружеские отношения с имамом и выполнять малейшие его прихоти.

— Ты думаешь, — спросила Сюри, — что теперь хан передаст Генваз и Баргюшат мелику Франгюлу?

— Обязательно, — ответил старый евнух, — он не сможет отказать при всем желании, ведь у мелика такой влиятельный защитник, как имам. Говорят, уже сегодня после обряда обрезания Фатали-хан наденет на него халат его новой должности.