Давайте напишем что-нибудь

– Погоди, – остановил его тот. – Я не понял, ты Пигмалиону хочешь вызов бросить или мне?

– Пигмалиону! – заорал Хухры-Мухры. – Ты тут вообще ни при чем. Ты только средство.

– Средство для… чего?

– Экий ты отморозок! – окончательно разозлился Хухры-Мухры. – Ты, образно говоря, Галатея!

Случайный Охотник задумался: что-то явно мешало ему увидеть в себе Галатею. Впрочем, эскимосу Хухры-Мухры со стороны было, конечно, виднее.

– Так. Короче. Чего ты хочешь от меня конкретно? – со всей определенностью спросили из толщи льда.

– Конкретно я хочу вырубить тебя изо льда и насладиться зрелищем превращения мертвой глыбы в живое существо. Мне мечтается, – тут Хухры-Мухры начал последовательно впадать в экстаз, – как ты, выйдя из-под вековой власти ледяной породы, заговоришь, запоешь и затанцуешь подобно людям!

– Тебе-то что до людей, когда ты волк? – с хитрецой напомнил ему Случайный Охотник.

– Оставим разговор обо мне! – отмахнулся от неприятного воспоминания Хухры-Мухры. – Итак, ты заговоришь, запоешь, затанцуешь подобно людям…

– И дам тебе по харе – подобно людям! – прозаически закончил Случайный Охотник.

Хухры-Мухры горько усмехнулся и спросил:

– Знаешь, почему я горько усмехнулся?

– Да плевать мне на то, почему ты горько усмехнулся!

– Ну, не скажи… – Тут Хухры-Мухры погладил глыбу чуткими пальцами ваятеля. – Сейчас в тебе говорит буйство неокультуренной породы. Но придет час – и само искусство заговорит в тебе. Тогда уста твои просто не смогут изрыгать хулу… Напротив, уста твои станут источать хвалу твоему создателю.

– Тебе, что ли, создатель? – скептически усмехнулся из-подо льда Случайный Охотник, окончательно утрачивая надежду поведать через сто лет неизвестным потомкам о своих бедах и радостях, а также о яркой своей судьбе.

– Дурак ты каменный, – мягко пожурил его Хухры-Мухры и, не обращая больше внимания на Случайного Охотника, вонзил ледоруб в холодную массу. Причем Случайному Охотнику показалось, что ледоруб прошел прямо сквозь его тело – неокультуренную породу, которой предстояло преобразиться в чудесных руках мастера. Слезы хлынули из его глаз, и ему уже начинало немного хотеться говорить, петь и танцевать подобно людям…

Оставим его с этими светлыми мыслями и перенесемся в Змбрафль, чтобы взглянуть на внезапно очнувшуюся от сна о Канарах Умную Эльзу. Каково-то ей сейчас?

…Умной Эльбе было неуютно, поскольку лежала она, значит, на столе справок и потому производила сложное впечатление антропоморфной справки, – это невозможно себе представить, но это так…

– Ничего себе справочка! – непонятно как оценил Умную Эльзу налогоплательщик из Змбрафля, с гнусными целями забредший в стол справок. Смысл его гнусных целей был известен ему одному, но он сохранил его в тайне, так что судить об этом никто не вправе.

Налогоплательщик обошел пробуждающуюся Умную Эльзу и нашел ее простоватой на свой сложноватый вкус.

– А не воспользоваться ли мне ее простотой? – сразу подумал Налогоплательщик и положил влажную ладонь Умной Эльбе на плечо. Плечо распрямилось и идущей прямо от него рукой заехало Налогоплательщику в новую челюсть. Новая челюсть с характерным щелчком состарилась на глазах.

– Вы хотели воспользоваться моей простотой, – карающим голосом сказала Умная Эльза, – но просчитались. Да, я проста. Но одновременно я честна, ибо полна стыда и совести. Кроме того, я уже прабабушка. Стыдитесь, юнец.

Налогоплательщик во все глаза (а глаз у него было штук пятьдесят) уставился на Умную Эльзу.

– На вид Вы совсем дитя, – плохо справляясь со своей теперь уже состарившейся челюстью, поделился свежими, как овощи, наблюдениями Налогоплательщик. – Вы, наверное, очень испорчены, если умудрились в таком юном возрасте стать прабабушкой. – Он немного подумал и добавил: – И дети Ваши, наверное, испорчены… и внуки, сделавшие Вас прабабушкой. Ну и семейка! – Придерживая капризничающую челюсть, Налогоплательщик расхохотался прямо в выразительное лицо Умной Эльзы.

– Не трогайте моей семьи своей сломанной челюстью! – гневно выкрикнула Умная Эльза. – Это благородная семья потомственных дворян.

Тут Умная Эльза в гневе тряхнула своими огненно-рыжими волосами и осознала, что больше не спит. И что, стало быть, ее брак со Случайным Охотником и родившиеся в этом браке дети суть обрывки только что миновавшего страшного сна. От облегчения она разрыдалась

– Ваши неуместные рыдания похожи на уханье ночной совы, – ни к селу ни к городу сказал Налогоплательщик, из чего Умная Эльза правильно заключила, что пресловутый Налогоплательщик совсем не уважает ее, раз изобрел такое некрасивое сравнение.

– Похоже, что Вы, пресловутый Налогоплательщик, совсем не уважаете меня, раз изобретаете такие некрасивые сравнения, – так прямо и заявила Умная Эльза, чтобы Налогоплательщик не подумал чего-нибудь другого.

– Это сравнение некрасивое? – изо всех сил напирая на первое слово и чуть не сломав его, возмутился Налогоплательщик. – Вы еще скажите, что «совоокая» некрасивое сравнение!