Давай разведёмся (СИ)

Начинаю говорить о том, что испытала дикое потрясение, узнав, что Марат ходит к психологу, ведёт дневник. Что я была шокирована его откровениями. И прошу доктора обсудить со мной именно это. Я уточняю, как давно Марат бывает здесь, делюсь тем, что мне уже успел открыть супруг.

— Профессиональная этика не позволяет мне поднимать вопросы, которые были затронуты мной и Маратом при личных посещениях, — я совсем сникаю, потому что ответов на то, что меня интересует, я, очевидно, не получу. — Но… мы с вашим супругом обсуждали подобную возможность. И он позволил мне поучаствовать в подобном разговоре. В пределах разумного, — осторожно очерчивает границы личных интересов Марата.

— Он сказал, что у него были панические атаки.

— Марат превосходно справился с ними, — Антон Павлович одобрительно кивает. — Но на это, конечно, потребовалось время.

— Это, разумеется, хорошо, но меня больше волнует, как они начались. Приступы тревоги ведь не берутся из пустоты. Что с ним вообще происходит. Закончилось ли, нет. Чего ждать в будущем. Насколько это все глубоко.

Доктор пристально разглядывает меня через очки.

— Марат сказал, что он временами чувствует себя скованно, неуверенно, а еще крайне тревожно, — продолжаю более решительно.

— Допустим, — реагирует мужчина.

— Он сказал, что это выбивает его из колеи.

— Марат объяснил вам своё душевное состояние. Как вы и хотели. Словами. И это при том, что ваш муж довольно замкнутый человек, который не обнажает свои слабости. Он сделал это, потому что, как я уже упоминал ранее, для вас это важно. Ему не хотелось признавать, но он это сделал. Вслух. Перед вами. Когда был готов.

Я совсем скисаю.

— Это я виновата? — единственное, что могу произнести.

— На разные ситуации мы все реагируем по-разному. А наши страхи и комплексы формируются, как правило, в раннем детстве. Вы в его жизни появились намного позже.

— То есть это все тянется ещё оттуда? Но я… я, наверное, ужасная жена. Я ни о чем не знала.

— Мария, не стоит себя за это корить. Он не сказал, поэтому вы не знали. Это нормально.

— Ненормально, что он не сказал.

— Возможно, для вас и ненормально. Но мужчине не так-то просто поведать о такого рода проблемах своей любимой женщине. Здесь и страх потерять, и опасения разочаровать, и желание уберечь, и попытки справиться самостоятельно. А на фоне месива с осознанием себя пустым местом нет ничего удивительного в том, что ваш муж предпочитал молчать. Не стоит осуждать его. Лучше помочь ему, найдя общий язык.

— Пустым местом? — роняю потрясенно. — А вы уверены, что мы про одного и того же человека говорим?

— Абсолютно. Все эти гипертрофированные страхи закрепляются в структуре личности. И, проявляясь при наличии определённых факторов, бьют в цель. Люди, которые чувствуют себя неполноценными, чаще всего являются замкнутыми, боятся заводить новые знакомства, ограничивают свой круг общения, опасаются стать объектом осуждения или насмешек. Страх совершить ошибку для них является критическим.

— Нет-нет. Подождите. Мой супруг никогда не боялся чужого осуждения. У Марата недавно было выступление перед студентами. Вы не представляете, каких высот он добился в своей деятельности! О глубочайшей неуверенности не может быть и речи, его прогнозы печатали в экономических журналах. Он может вдохнуть жизнь в полумертвое предприятие лишь просмотрев бухгалтерию. Его имя ассоциируется с блестящими финансовыми победами, и никак сюда не вписывается образ неуверенного в себе замкнутого мальчика! — громко возмущаюсь, но мою отменную речь встречает сдержанное наблюдение.

Глаза доктора блестят, он спокойно слушает меня, отмечая каждое слово.

— При недовольстве собой мотивирующей силой часто становится внутренне напряжение. Чтобы избежать негативных переживаний, таким людям приходится как-то компенсировать чувство неуверенности. И они преодолевают преграды. Это называется гиперкомпенсацией.

Я молча хлопаю ресницами. Такого я точно не ожидала.

— Все несколько серьёзней, чем принято считать. Для тех, кто сталкивался с таким, это настоящая беда. Или болезнь. Назовите как хотите. Но продолжительное нахождение в таком состоянии приводит к массе осложнений. К примеру, невротические расстройства, депрессии или реже десоциализация.

— Антон Павлович. Простите… десоциализация? То есть они ни с кем не общаются?

— Не всегда, но существует риск разрушения дружеских и семейных связей, расторжения браков или трудовых отношений.

У меня что-то выпадает из пальцев. Я неосознанно крутила в руках салфетку, и сейчас она на полу, а я продолжаю заламываю пальцы.

— Риск расторжения браков?.. — шепчу не в силах это принять.

— В том числе. Но это случается реже.

— Если вы знали, что Марат планирует развестись, почему не остановили его?

— Потому что я не оказываю морального давления. Пациенты должны сами принимать решения. Я не диктую, как нужно поступить.