Давай притворимся, что этого не было

Дуги Хаузер заметил мое пальто в тот момент, когда я переступила порог книжного, и зациклился на том, как бы узнать, кто я такая. Я отказалась говорить ему свою фамилию и давать номер телефона, я ясно дала ему понять: «У меня есть парень», потому что не хотела, чтобы он ходил за мной следом. Дуги представился Виктором и сказал, что я впустую потрачу деньги, если стану покупать что-то из этих книг, так как они все есть у него, и он с радостью даст мне их почитать. Я отвечала, что у меня нет с собой денег и на самом деле я планировала их стащить. Последнее было враньем, но он искренне прыснул со смеху, что было приятно, поскольку обычно мужчины, с которыми я завожу разговор, смеются только неловко. Он взял книгу, которую я держала в руках, и поставил ее обратно на полку.

– Ты слишком восхитительная, чтобы отправиться за решетку. Пойдем ко мне в общагу, и ты сможешь украсть их у меня.

Так я и сделала.

Потому что, очевидно, никогда не видела ни одного из этих фильмов, в которых всяких тупорылых студенток расчленяют серийные убийцы.

А еще потому, что никто не станет подозревать Нила Патрика Харриса в том, что он собирается тебя укокошить.

А еще потому, что он меня рассмешил, как бы я этому ни противилась.

А еще потому, что я всегда мечтала заполучить друга-гея, который научит меня пользоваться накладными ресницами и делать минет.

На самом деле главным образом из-за последнего.

Удивительно, но Виктор даже не попытался меня расчленить, у него действительно оказались все те книги, про которые он рассказывал в книжном. Еще у него была самая большая коллекция курток, которую я только видела у мужчины (три штуки). Он был старше меня всего на пару месяцев, но вел себя так, как будто был намного взрослее и мудрее, чем все мои сверстники, так что мы быстро подружились. Он был одним из самых ярых республиканцев, которых я когда-либо встречала, но не переставал меня удивлять тем, что выходил за рамки любых стереотипов, в которые я пыталась его уместить. Он удивительным образом сочетал в себе татуированного учителя кунг-фу, ходячий цитатник «Звездных войн» и стильно одетого компьютерного хакера.

Он также был первым встреченным мной человеком, у которого в комнате был проведен Интернет*,

*Особое примечание для тех же самых людей, которые родились после 1990-го: Я знаю. Заткнитесь.

и я сразу же стала его использовать, чтобы смотреть фотографии трупов, потому что скачивать порно у него на глазах мне было как-то неловко. Казалось, он был увлечен моей странностью – так бывает увлекательно поглазеть на жертв автомобильных аварий. Полагаю, в конечном счете он понял, что я не из тех девушек, которых ему пророчили родители, но он был упрямым и не собирался позволить моим выходкам себя оттолкнуть.

Мы ходили в один и тот же колледж в соседнем городке Сан-Анджело, и в обед я подолгу сидела у него в комнате в общежитии, где мы разговаривали про жизнь, мечты и детство, и между нами совершенно ничего не было, потому что я не из таких девушек. Пока он меня не поцеловал. И тогда он принялся меня убеждать, что он вовсе не гей, и стал выражать беспокойство по поводу того, что я вычисляла геев по курткам.

– Ну в хорошем смысле, – заметила я. – Я просто решила, что только геи носят потертые куртки.

(Много лет спустя мои друзья-геи заметили, что одна только эта фраза доказывает, как мало я знала о геях в то время, а еще из нее ясно, что я явно путала «потертые куртки» со «штанами с вырезами на месте ягодиц». Я отвечала им, что никогда не путала эти два предмета гардероба, потому что в одном продувает намного больше, чем в другом. Потом мы смеялись и заказывали еще выпивку, и чокались за то, как здорово иметь веселых друзей-геев. Совет: Это просто охренительно. Идите немедленно отыщите себе таких.

Геи прямо как мы с вами, только лучше.

Не считая, конечно, тех, которые скучные, ну или полных мудаков. Их старайтесь избегать.)

Через несколько недель после нашего знакомства Виктор заявил мне:

– Я решил стать диджеем.

И я ответила:

– Ну конечно же, решил. А я решила стать ковбойшей-балериной.

Однако на следующий день его взяли на работу диджеем на самую большую станцию в четырех округах. Мне было немного не по себе. Главным образом из-за того, что в том же самоуверенном тоне он обычно мне как бы между прочим говорил: «Однажды я на тебе женюсь». Я фыркала и закатывала глаза, потому что этому ну никак не было суждено случиться.