Дау, Кентавр и другие

При этом они будут равноценными членами коллектива. Если бы у нас не было сильного конструкторского отдела М.П. Малкова, то не было бы и гелиевого ожижителя на 250 л в день. Это оказалось возможным, потому что конструкторы работа­ют вместе с нами и понимают наши задачи. Следует ли наш коллектив разделить на три части или лучше объединение по проблемам? У нас в стране есть разделение в области ускори­телей. Есть специальное учреждение у Комара. А американцы решают проблему иначе. У них конструкторы работают в на­учно-исследовательских институтах и дают задачи промыш­ленности. Лучше, когда они работают вместе с физиками. У нас это получается хуже и медленнее, так как наша промышлен­ность неповоротлива в отношении специальных заданий. С.П. Капица хотел передать конструирование своих ускорите­лей Комару. Но получилось неплохо и со своими конструкто­рами. С теоретиками дело обстоит не так ясно. Л.Д. Ландау несколько раз предлагалось организовать отдельный институт, и он каждый раз отказывался. На каждого теоретика нужно 5-6 экспериментаторов, чтобы он решал их задачи. У нас были разные случаи. Иногда наши теоретики работали вместе с на­шими экспериментаторами. Так было с промежуточным со­стоянием сверхпроводников, которое исследовал А.И. Шальников, опираясь на теорию Л.Д. Ландау. После открытия сверхтекучести Л.Д. Ландау дал теорию. Теория генерации и обнаружения второго звука в гелии была построена Е.М. Лифшицем, а потом В.П. Пешков его нашел. И.М. Халатников нашел объяснение температурному скачку между гелием и твердой стенкой. А.С. Боровик-Романов и И.Е. Дзялошинский обнаружили много интересных явлений в антиферромагнети­ках. Были и случаи, когда такой координации не было. Харь­ковские теоретики нашли через 30 лет после открытия объяс­нение линейной зависимости сопротивления от магнитного поля. А.А. Абрикосов построил всеми признанную теперь тео­рию сверхпроводников второго рода, которая оказала большое влияние на развитие эксперимента в других странах. Гальваномагнитные явления исследовали наши экспериментаторы вместе с харьковскими теоретиками М.Я. Азбелем и И.М. Лифшицем. Важно, чтобы люди были связаны, не обязательно что­бы они работали в одном месте.

Как создается научная работа? Люди работают, встречают­ся, разговаривают друг с другом. Вдруг появляется идея. По­том все легко. За 1-1,5 месяца делается вся работа. Это проис­ходит, как на охоте. Идет человек по лесу. Вдруг вылетает валь­дшнеп. Вы стреляете, убиваете и жарите. А можно гулять не­сколько дней и ничего не подстрелить. Талантливый человек может быстро вскинуть ружье и выстрелить. Но нужны и хо­рошие угодья. Если нет дичи, то ничего не поймаешь. Что такое угодья для теоретиков? Экспериментальный институт или свой собственный? Жизнь показывает, что участие теоретиков в экспериментальной работе — это и есть процесс охоты, в котором вроде ничего не происходит, но дичь появляется. От­делившись, теоретики лишаются этих угодий. Конечно, мож­но приезжать в гости или заняться браконьерством. Посмот­рим, что из этого выйдет. Бор сделал свои крупные работы, когда был в Манчестере. Его институт [в Копенгагене] был скорее учебным. Посмотрим, какое охотничье хозяйство со­здадут себе наши теоретики, какая будет продукция. Надо по­мнить, что это птенцы, которые вышли из нашего гнезда и вьют свое собственное. Пожелаем им счастья и удачи. Теперь И.М. Халатникову придется заботиться об этих птенцах. До­бывать для них дома отдыха, заботиться об их детях. Думать о том, чтобы кукушка не подкладывала чужие яйца. Мы будем им всячески помогать. П.Л. Капица выразил мнение, что И.М. Халатников успешно справится с задачей.

И.М. Халатников поблагодарил П.Л. Капицу за его теплые слова. Он сказал, что теоретики всегда останутся птенцами Института физпроблем. Идея охотничьих угодий, конечно, всегда очень существенна. Но в Черноголовке тоже есть экс­периментальные институты. В частности, есть большой Ин­ститут физики твердого тела. Там охотничьи угодья даже боль­ше, чем здесь. Когда Л.Д. Ландау охотился один, то ему места хватало. А сейчас подросли новые охотники. Им нужен боль­ший простор. Опыт работы Л.П. Горькова в Черноголовке по­казал, что даже при нынешних условиях там можно подстре­лить неплохую дичь. За срок меньше года Л.П. Горькову удалось наладить контакты с экспериментаторами и сделать очень хо­рошую работу об электрических свойствах металлической пыли. Мы не хотим изоляции от экспериментаторов, а хотим иметь более широкую базу. Но в Черноголовке институты только строятся, и мы хотим, чтобы ИФП оставался для нас основной базой, чтобы теоретическое обслуживание института оставалось за нами. Пусть между нами будет договор, как договариваются о сторожевой охране. Конечно, мы понимаем все насчет куку­шек. Там не только они, но и орлы тоже летают, но мы надеемся все это преодолеть.

В заключение И.М. Халатников еще раз поблагодарил П.Л. Капицу за помощь в настоящем и в будущем.

Ученый секретарь, доктор ф.-м. н.

А.А. Абрикосов