Дары Зингарцев

Ты видишь, брат, я стал весьма просвещен в местных обычаях. Это — всецело заслуга нашего Моу Па, существа невероятно смешного и терпеливого. Его приставили к нам потому, что он, кажется, единственный во всей столице, кто говорит по-аквилонски. Впрочем, нет, есть еще один человек, — Верховный Саккей, как здесь называют главного советника короля. Его имя Ян Шанъ, он был весьма любезен с нами при встрече, и что интересно, манеры его скорее напоминают зингарские. В нем нет и тени этой постоянной угодливости, которая начинает так раздражать в остальных узкоглазых. Но саккей — чрезвычайно занятой человек, как нам объяснили. Так что у него, конечно, нет времени сопровождать нас повсюду, уродуя аквилонский язык, как это делает наш добрейший Моу Па.

Всемилостивый Митра, если бы ты слышал, как он говорит! — Моу Па, кому посвящен вон тот высокий храм? — Мала-мала Бо Си Растакому-то (язык можно сломать, пытаясь выговорить имена их богов), осинь грозни бога ести. Она насылает мора, чума и болесня на бедны кхитайцы. — Мы не поняли, Моу Па, это бог или богиня? — Эта бога ести. Осинь грозни бога. Она носить ожерелю ис че-лепов миотвых. От нее тьи тысси лет насат принсесса Такая-то понес сына, и та сына стала перва Ипрератора Кхитая ести.

Ты не выдержал бы с ним и дня, я выдерживаю все это уже не менее пяти дней — с последнего моего письма тебе из города на реке, не помню, как они его мне называли.

Но бедный малый старается, как может, у него вечно мученически-напряженное выражение лица. Наш язык дается ему с трудом, я же так и не могу понять по-кхитайски ни слова, даже само название страны они произносят как-то иначе.

Но оставим пока в стороне восторги путешественника. Голуби дохнут один за другим, у меня осталось их всего трое, и одного я сейчас пошлю к тебе. Вернемся к моему визиту во дворец. Кратиос, если тебе кто-нибудь еще начнет рассказывать про чудеса и богатства Кхитая, отошли его прочь. Ни один язык не в силах описать великолепия и пышности императорского дворца. По секрету скажу тебе, что наш дворец в Кордаве рядом с ним — просто лачуга. Хорошо, что немногие хайборийцы бывали в Кхитае — короли разорили бы свои народы, пытаясь выстроить себе с их слов что-либо подобное.