Дары ледяного неба

– Джа сказал, что от этого Кеннет умрет, а я не хочу, чтобы он умирал, потому что я его люблю, – ответила Кортни.

– Ерунда какая, – сказала Мэрикс. – Кеннет – мужчина, а мужчин нельзя жалеть, потому что они сволочи.

– Кто-кто? – переспросила Кортни. – Сволочи? А что это такое?

Мэрикс приняла позу высокой значимости и сказала:

– Тебе не понять смысла этих слов, потому что ты человек, а понятие "сволочь" ведомо только акулам.

– Зато я знаю, как звучит хлопок одной рукой, – сказала Кортни и уплыла в теплые воды, потому что ее яйцеклад охладился достаточно.

И никогда она больше не разговаривала с Мэрикс, и не подходила к Кеннету, и не обрызгивала его водой из-под мантии, и не обнимала всеми восемью руками. Лишь когда настало время Кеннету сойти с пути живых на путь мертвых, подошла к нему Кортни и обрызгала водой из-под мантии, и обняла восемью руками, и вырвала сперматофор из его тела и ввела себе в яйцеклад, и отложила яйца, и потеряла разум, и перестала потреблять пищу, и умерла в положенное время, и съели дети ее тело и выпили ее кровь. И посмотрел на это Джа, и сказал:

– Это хорошо.

Что же касается акулы Мэрикс, то она успела произнести много слов в своей жизни, но мало ее слов сохранилось в преданиях, потому что глупых слов она произносила много больше, чем умных.

Это предание заканчивается моралью, но вряд ли стоит зачитывать эту часть полностью. Почти у всех преданий мораль одна – делай, что повелел Джа, и все будет хорошо. Данное предание не является исключением.

10

Когда Дуайт и Дейкстра вернулись к трупу неведомого существа, оказалось, что барракуды уже успели обгрызть его. Теперь о внутреннем строении мертвого тела нельзя сказать ничего определенного, да и внешнее строение скорее угадывалось, чем наблюдалось.

– Какой я глупый! – воскликнул Дейкстра, увидев эту картину. – Как я мог не сообразить, что запах мертвого мяса привлечет хищных рыб!

– Не ругай себя, – ответил мудрецу король. – Ты излечил Роланда, и это твое деяние намного важнее, чем любой труп, принесенный течениями. А меч ты не потерял?

Дейкстра огляделся и не увидел меча. Тогда он стал ходить по вершине скалы туда-сюда, как травоед, и вскоре нашел его. Хорошо, что Дейкстра догадался наполовину извлечь его из камня, иначе потерялся бы чудесный меч с концами.

– Страшное оружие, – сказал Дуайт, внимательно осмотрев и обнюхав меч. – Не хотел бы я повстречать протосфирену, что носила его в своем теле.

– А почему ты думаешь, что его носила протосфирена, а не меч-рыба? – спросил Дейкстра.

– Ну как же! – воскликнул Дуайт. – У меч-рыбы меч прямой, а у протосфирены изогнутый, это любой подросток знает.

– Действительно, – согласился Дейкстра. – Странно, что я сразу не сообразил. Пожалуй, пойду я в пещеру и посплю, а то сильно устал и плохо соображаю.

– Подожди, – сказал Дуайт. – Мне нужен твой совет, мудрец. Послушай мою речь внимательно. Вначале случился небесный разлом, который был точечным, а не линейным, и волна его не рассеялась в океане, а ударила в норы травоедов и многих убила. Надо бы, кстати, туда сплавать, но это подождет. Так вот, разлом. Потом верхние воды принесли тело неизвестной рыбины, лишенной хвоста, но имеющей позвоночник и все внутренние органы, положенные рыбам. Так?

– Не совсем, – уточнил Дейкстра. – Эта рыба имела много необычных черт. Так, у нее очень маленькое сердце, необычное устройство кишечника…

– Ерунда, – отмахнулся Дуайт. – Эти детали не заслуживают пристального рассмотрения. Так вот, рыба. Кстати, ты помнишь, у нее на плавнике висел пульсирующий камень? Где он теперь?

– Не знаю, – Дейкстра виновато развел четырьмя руками. – Подевался куда-то, наверное, барракуды утащили.

– Жаль, любопытная была штуковина, – сказал Дуайт. – Итак. Вначале разлом, затем мертвая рыба с камнем на плавнике, и потом меч от другой неведомой рыбы. А ты заметил, что у него рыбьей кровью пахнет лезвие, а не рукоять?

– Нет, – ответил Дейкстра. – Дай-ка понюхаю. Да, действительно.

– Этот запах не стал ни слабее, ни сильнее с того времени, когда меч спустился из верхних вод, – сказал Дуайт. – Как думаешь, мудрец, чем можно объяснить такое свойство, кроме как явной волей Джа?

– Не знаю, – сказал Дейкстра. – Полагаю, как-то его объяснить можно, просто мы пока еще не понимаем, как. Долго тянется моя жизнь, много раз я видел, как люди сталкиваются с непознанным, и тогда неумные начинают говорить о воле Джа… Извини, король, не хотел тебя обидеть.

– Я не обиделся, – сказал Дуайт. – Может, ты и прав, может, мне зря мерещатся всякие ужасы. Но что, если попробовать оценить случившиеся с точки зрения того, не являются ли они знамениями? Что могут знаменовать разлом, волна, рыба, камень и меч, случившиеся одно за другим?

Дейкстра недовольно замахал руками.

– Вот только не надо говорить о гаданиях! – воскликнул он. – Я не верю в гадания, Дуайт, и считаю их ерундой, достойной травоедов, подростков и глупейших дам. Не должен мудрый и уважаемый рыцарь увлекаться гаданиями, нет в них смысла, и ничего они не предсказывают.