Дарующий смерть

Анна ощутила, лишь намек на прикосновение, но в нем было столько любви, хватило бы долететь до звезд и выше. Она не когда не испытывала, подобное этому чувству. Хотя на секунду ей показалось, что она просто очень сильно голодна. Она облизала сухие губы, на которых осел сладковатый вкус барбариса. Его зеленые глаза, цвета весенней травы находились в нескольких сантиметрах от нее. В них она видела свое, до дурноты идеальное отражение. Анне стало не по себе. Отогнав мысли, она забралась на диван с ногами, и покрутилась перед Антоном.

– Мне идет черный цвет? – она посмотрела на свое неизменное платье и добавила. – Можешь не отвечать, черный всем идет.

Заиграла мелодия на телефоне. Пришла смс:

«Антон, забрал жизни у твоих сестер. Сюрприз!»

Телефон выпал из ее рук. Яркие искры ярость вспыхнули в глазах. Она гневно уставилась на Антона.

– Что там? – спросил он, пытаясь взять ее за руку.

Она почувствовала вкус крови, и поняла, что кусает свою губу. Сердце громко стучало в горле. К голове новой волной хлынула боль, неся в себе поток призывных слов.

– Как ты мог? – выдохнула она.

Антон помрачнел. По ее взгляду он все понял. Боль которую чувствовала Анна передавалась ему. Он смутно помнил, как это было. В памяти остались лишь отрывки и образы.

– Ты знаешь, как это происходит. Он приказывает, а ты идешь и выполняешь. Нет права на выбор, на сомнение, на отказ. Я могу сказать лишь, прости.

Ее сердце сжалось. Слово прости, завертелось по комнате, создавая хаос и цирковую абсурдность. Ее рука задрожала под тяжестью черного кристалла.

Антон грустно взглянул в ее глаза, пытаясь увидеть в них, что-нибудь человеческое, а затем исчез.

Мир почернел, стал очень тяжелым для ее хрупких плеч. Холодная жалость скользнула по коже и утянула в круговорот боли. Она опускалась к мутному дну океана. Покорно тонула, забыв о необходимости дышать. Сердце трепыхалось в горле, напоминая об ее слабости, о невозможности сделать последний вздох. Соль обжигала лицо, разъедая безупречную кожу. Плотно сжатые губы сдерживали слова ярости. Слова стремились быть произнесенными, они надували ядовитые пузыри и взрывали их, разбрызгивая смертельную кислоту. Тьма душила, унося все глубже в океан к неизведанным эрам прошлого. В глубине она увидела свое одиночество. Свое бессмысленное противостояния, прежде всего самой себе.

Анна скинула с себя платье, белье, и залезла под горячий душ. Смывая с себя налипшее чувство.

Она видела огонь того дня. Кровь, искореженный металл, раздавленное тело. Она помнила запах своих духов, цвет губной помады, помнила, что торопилась отвезти сестер дамой после продленки. Помнила, что сильно опаздывала в кафе к друзьям. Помнила желтый сигнал светофора. Но не могла вспомнить лица сестер, только их крик и сильный удар. Словно, металлический пес напал на кусок ветчины.

Запястья на руках обжигала горячая вода. Боль заставила вернуться Анну к реальности. Она осмотрела руки, кожа на ее запястье медленно тлела. Красные капли падали на белую поверхность ванны и смешиваясь с водой, стекали в водосток. Анна закрыла ногой слив. Красная вода наполняла ванную, обволакивая ее идеальные стройные ноги.

– Папочка злится. Узнал о голубом кристалле, – произнесла она вслух.

Кусочки кожи падали на поверхность воды и кружили возле ее ног, словно, кораблики. Она ощутила усталость тысяч женщин, ублажающих мужчин. Бесправных рабынь потерявших надежду.

Среди красного хауса проскользнула мысль:

– Но как, он всего лишь призрак?

4

Вера старалась, просто, дышать. Дышать, несмотря не на что. Мир, казавшийся реальным, приобрел чужой, незнакомый запах. Стал ненастоящим, пластмассовой копией, родного дома. Неудачная киноверсия жизни. Она пыталась вспомнить, что конкретно увидела в той белой палате, но необходимое ей воспоминание бесследно исчезало. Она еще могла уловить намек на его присутствие, но это была лишь тень ее воспоминания, ничего большего.

Кто-то схватил ее за руку и резко развернул. Она с трудом удержалась на ногах. Лицо мужчины, который сжимал ее запястье, показалось знакомым.

– Я тебя узнал, – сказал он, брызжа слюной. – Ты указала, где найти моего сына.

Вера вспомнила мужчину, отца Максима, сейчас он выглядел по-другому. Не таким серым и помятым как в тот день.

– Как же мне надоела ваша семейка, – устало выдохнула Вера.

– Откуда, ты узнала, – он сдавил ее руку. – Кто тебе сказал?

– Отпустите, – она попыталась высвободиться. – Мне больно.

– Кто, кто тебе сказал?

Вера огляделась, вокруг почти не было людей, да и те немногие не обращали на них внимание.

– Кто? – продолжал кричать мужчины. Его лицо покраснело, ноздри раздулись, костяшки пальцев побелели.

Вере стало страшно, по телу пробежал холодок. В этот момент ей хотелось, чтобы рядом оказался Артем и защитил ее. Оттолкнул это потное тело и увел ее отсюда. Но его не было. Только она и психованный мужик, сжимающий ее руку.

Моментально подскочил адреналин. Она ударила мужчину ногой по голени, вырвала руку и, не оглядываясь, убежала прочь.