Дарующий смерть

– Вы его видели!? – женщина схватила Веру за ногу и начала непроизвольно сдавливать. Она сжимала пальцы все сильней и сильней. Оставляя на Вериной ноге следы от цепких рук.

– Тела я не видела. – Вера попыталась освободить ногу, но женщина намертво в нее вцепилась.

– Откуда тогда вы знаете, что Максим¼умер. – В голосе Мужчины отчетливо присутствовала надежда, что эта девушка врет и их сын все еще жив.

– Мне сказали. – не поднимая глаз, ответила Вера.

– Кто?! – спросил он недоверчиво и почти истерично.

Вера не знала, что ответить, сказать правду или соврать. А если врать то, что придумать. Но в такие моменты совершенно не хочется что-то придумывать, изворачиваться, отпираться, лгать.

Вера осознавала, что люди не желают слышать правду и это эгоистично по отношению к ней. Пытаясь посочувствовать, сам оголяешься перед человеком. Становишься уязвимым и ранимым. Хотя со временем черствеешь как любая буханка хлеба. Она видела так много лиц, видела боль и страдания, что постепенно это стало повседневной нормой. Она стала черствой коркой хлеба.

– Мне сказал ваш сын.

– Что???

– Понимаете, я постоянно вижу призраков их горе, боль, тоску. Я вижу их везде: в магазине, когда покупаю молоко, в уневере, когда преподаватель пытается что-то объяснить, у себя на кухни, они повсюду. Я им помогаю. Максим попросил передать вам, где находиться его тело.

– Пошла вон! Как у тебя совести хватает над нами издеваться? Зачем ты насмехаешься над нашим горем? Уходи! – в душе мужчина ликовал, история о призраках, звучит неправдоподобно. Именно, по этому, все еще остается надежда.

К этому моменту женщина рыдая, вползла на диван.

– Решайте сами верить мне или нет. Я не сошла с ума и даже не собиралась над вами насмехаться. Мне все равно, делайте, что хотите. – Вера вышла из квартиры. Еще одно место, где ей больше ни когда не откроют дверь. Разговор был неприятным и напряженным. Было обидно до слез.

Она прислонилась к холодной стене. По спине бежали мурашки, руки слегка подрагивали от бессилия, на лице проступили красные пятна.

Она устала от своей матери, устала от врачей и таблеток, от призраков, от головной боли, устала от себя.

Удивительно, как быстро может рухнуть мир, и снова выстроиться. Одна встреча, одно прикосновение, один разговор и ты уже другой человек. Все что копилось ранние, выплескивается, неся с собой разрушение. И вот ты стоишь на руинах своей истории, и думаешь, как жить дальше. Ей все меньше хотелось кого-то убеждать, что-либо объяснять, что-то доказывать. Надоело быть во всем виновной. Отдавать все и не получать ничего взамен. Такие простые слова, но в них столько обиды, что они приобретают огромную значимость. Все остальное становиться бессмысленным, каким-то потерянным и далеким.

Выйдя из подъезда, Вера решительно зашагала прочь. Через сорок минут она оказалось возле продуктового магазина. Ее мама работала кассиром. Худая женщина, с такой же прической как у Веры, обслуживала покупателя. Увидев дочь, она слегка вздрогнула.

– Что ты тут делаешь? – обратилась она к Вере, отдавая покупателю сдачу.

Вера повела плечами.

– Спасаюсь от жары

Женщина потянулась к Вере и заботливо убрала прядь волос с ее лица. Затем, как будто, что-то вспомнив, отдернула руку и спрятала ее под прилавок.

– Как учеба? – сухо спросила мама.

– Как всегда хорошо.

Перед Верой стаяла уставшая, бледная, очень худая женщина с пустыми глазами. Она не была той мамой, о которой мечтала Вера. Запертая в своем теле, женщина уже практически ни чего не чувствовала. Изредка на ее лице всплывал оттенок эмоции, но всегда мгновенно исчезал. Если встретить ее на улице, сразу броситься в глаза, усталость этой женщины. Она во всем: в позе, наклоне головы, морщинках вокруг глаз, в ее вялых движениях, тоскливой улыбке. Она недосягаема, более того ее невозможно найти.

Вера знала, что мама стала такой из-за нее. Ее сгубила борьба за психику дочери. Попытки сделать Веру нормальной, вылечить.

– Мам, – Вера вцепилась пальцами в прилавок. – Я знаю, ты любишь меня. И беспокоишься.

– Конечно, я люблю тебя, – женщина слегка улыбнулась, но через мгновение снова провалилась вглубь себя.

Вера наклонилась вперед и взяла маму за руки. Она смотрела в ее глаза, пытаясь разглядеть, что-нибудь живое.

– Скоро все изменится, – она крепче сжала мамины руки. – Я стану нормальной, такой как все. Вот увидишь.

Она знала, что будет трудно не обращать на призраков внимание. Но, готова пойти на это, ради нормальной жизни.

Еще двое суток Вера обдумывала дальнейшие действия. Решала, как жить дальше и старательно игнорировала призраков. Делая вид, что не видит и не слышит их. Они просили, умоляли, кричали, плакали, но так и не смогли заставить ее заговорить.

На третий день Вера решилась на безумный шаг, о котором размышляла, последние дни. Она позвонила Артему и договорилась о встрече.

Подойдя к его дому, Вера нажала на кнопку домофона и нервно ждала ответа. Домофон заговорил грубым женским голосом.

– Кто там?

– Здравствуйте, я могу увидеть Артема?