Дарующая жизнь

Единственное, от чего страдал нищий, так это от зуда, каковой простые люди, не-мудрецы, называют жадностью. Именно это чувство сквозило в каждом взгляде побирушки, который он бросал на проходивших мимо людей.

Правда, попрошайка мог пожаловаться еще кое на что, а именно – на свое лицо. Жирное и пышущее благополучием, оно никак не желало принять вид страдальческий и смиренный, который нищий пытался изобразить для проходивших мимо людей.

Иными словами, это был обычный уличный побирушка, каких вы в избытке встретите и на улицах славного города Маназира, и в других, не менее славных, краях земли.

Поскольку нищий словно бы очерчивал вокруг себя круг, внутри которого никому не хотелось задерживаться, я счел, что это достаточно удобное место, чтобы поговорить.

Я осторожно придержал гнедую Франсуаз за повод. Делать это надо с превеликой аккуратностью. Френки ездит быстро, и, дерни я за ремень чуть посильнее, девушка, чего гляди, еще и кувыркнется через голову лошади.

– Знаешь, конфетка, – в задумчивости произнес я, убедившись, что нищий не может меня расслышать. – Абдулла Иль-Закир не произвел на меня впечатления человека, который нуждается в нашей помощи. Или ее заслуживает.

Франсуаз хмыкнула.

Ей удалось снести две-три головы, и девушка находилась в прекрасном расположении духа.

– Предлагаешь бросить здесь все и поехать дальше?

Раздался звонкий, жалобный звук, когда еще одна медная монета упала в запыленную кепку нищего. Я обернулся. Сгорбленная старушка, бросившая денежку, мелко перекрестилась и заковыляла прочь.

Одежда на ней была бедной, истрепанной; иссохшее тело давно не знало ни хорошей еды, ни настоящего отдыха.

Жирные пальцы нищего потянулись к монетке, словно весь мир готов был ее украсть. Сомкнув руку на медяке, попрошайка воровато обернулся вокруг, и щеки его расплылись в сальной улыбке.

Затем он вновь постарался придать себе вид жалкий и мученический.

– Я не могу оставить здесь Алису Шталь. Ты видела, что произошло только что. И это только прелюдия. Когда Гильдия некромантов и люди эмира схватятся с мудрецом Иль-Закиром, за голову Алисы я не дам даже дырявого фартинга.

– Пусть уезжает.

– Она не бросит своего патрона, и ты это прекрасно знаешь. К тому же дело ведь не в одной Алисе. В борьбе за новое изобретение мудреца, которое он мне, кстати, так и не показал, пойдут все средства. А расплачиваться, как всегда, придется простым людям. Нет, Френки, мы не можем просто так уехать.

Франсуаз задумалась.

– А давай убьем Иль-Закира? – предложила она. – Уничтожим все его записи. Алиска твоя поплачет да и уйдет в монастырь. И все получат по конфетке.

Я приподнял брови.

– Мне следовало бы строго отругать тебя, – сказал я. – Объяснить – убийство никогда и ничего не решает. Но поскольку мы с тобой оба прекрасно знаем, что это не так и одна вовремя снесенная голова способна спасти и страну, и праздничный пирог в придачу, оставим морализаторство на потом.

– На вечер, – предложила Френки. – Думаю, моя попка нуждается в строгом воспитательном мероприятии.

Я не умею краснеть, потому что эльф. Иначе обязательно бы покраснел.

– Если убить Иль-Закира – а человек, изобретший орудие для четвертования, этого более чем заслуживает, – мы вовсе не решим нашей проблемы, конфетка. Пусть мы уничтожим все его записи. Но кто нам поверит? Нет, и Гильдия, и стражники эмира будут по-прежнему рыть землю в надежде, что им удастся найти хоть кусочек.

– И первой, в кого они вцепятся, будет Алиса?

– Да. Поэтому нам нужен другой план, менее… Менее радикальный. Попробуем спустить все на тормозах. Для этого нам надо подобраться к Закиру достаточно близко, чтобы хотя бы делать вид, будто нам по силам держать ситуацию под контролем. Но вот как это сделать…

– Мудрец явно не предложит нам погостить, – согласилась Френки. – Особенно после того, как я отказалась с ним переспать. А что Алиса? Она не поможет нам?

– Положиться на ее помощь – все равно, что сесть на трухлявый стул, под которым устроилась пара иглоспинных броненосцев. Нет, нам нужно кое-что более верное, и я даже знаю, что…

14

Я немного замешкался, прежде чем сесть.

Кресло, стоявшее передо мной, внушало мне некоторые опасения. Серо-белый цвет и плавные изгибы, которых никогда не придашь дереву, заставляли подумать, будто оно сделано из слоновой кости.

Однако я хорошо знал, что это не так.

Мубарраз откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

– Если бы мои друзья по Гильдии некромантов увидели меня здесь, с вами, наверняка умерли бы от возмущения… Впрочем, большинство из них и так давно уже мертвы, так что большой беды все равно бы не случилось. Хотите ромашкового чая?

Столик, за которым он сидел, казался резным, но подобное впечатление тоже было обманчивым, как и почти все здесь, в замке некроманта.

Это объяснялось не тем, что Мубарраз пытался ввести своих посетителей в заблуждение. Однако вещи, окружавшие его, я бы назвал несколько необычными. Непривычный взгляд не мог сразу определить, из чего они состоят.