Дарующая жизнь

Казалось, каждая частичка моего тела превратилась в морозную льдинку и потрескивала, готовая расколоться надвое.

Кокон напрягся, словно существо, сидевшее там, стремилось вырваться; потом опал.

То, что выплеснулось из его вздымающихся недр, что прокатилось по зале, – не было криком. Не словом, даже не чувством. Оно рождалось глубже, чем прячется от мира сама человеческая душа.

Это был страх.

Он ворвался в меня, подхватил и понес – туда, откуда я когда-то сбежал, поклявшись никогда больше не возвращаться.

Ужас метался во мне – панический, первобытный страх, он рвал меня на куски, заставлял все бросить и бежать, бежать куда-нибудь прочь и в то же время замереть, застыть замороженным в ледяной корке паники.

Это чувство более не принадлежало той, что сидела в коконе; это был мой страх.

Я закрыл глаза и стал медленно затворять тяжелые ворота, за которыми таилась память. Что-то билось об них, там, с другой стороны – и я не хотел знать, что.

13

– Майкл, с тобой все в порядке?

Если учесть, что я лежал на холодном полу, раскинув руки, а два человека склонились надо мной, загораживая солнечный свет – да, я находился в отличной форме.

– Не знал, что она настолько впечатлительна, мистер Закир, – произнес я.

Две руки протянулись ко мне, чтобы помочь встать.

Я выбран Френки и сразу же пожалел об этом. Девушка рванула меня так сильно, что оставалось только дивиться, как она не вывихнула мне плечо.

– Не следовало вообще этого делать, – сказал я.

Я встал и отряхнул костюм.

Мы снова находились в доме Иль-Закира. Пол здесь был чистым идеально; но я сделал это по привычке.

В компании Френки слишком уж часто мне падать приходится.

– Боюсь, у меня не было выбора, – произнес мудрец. – Мое творение слишком жаждало обрести свободу и знало слишком мало о мире, который открывает нас. Я знал, что вы позаботитесь о ней.

Он приподнял палец, словно призывая к молчанию.

– А сейчас мне надо оставить вас. Всплеск, который лишил вас сознания, нарушил потоки астрала по всему дому. Я должен все проверить.

– Что произошло? – спросила Франсуаз громким шепотом.

Он ударил мне по ушам хуже, чем копыто гвардейской лошади.

– Ты все видела, – я попытался сделать пару шагов, но потом понял, что делать этого не стоит.

Если, конечно, я не хочу нанести дому мудреца еще большие повреждения.

– Я показал ей то, что может ее ждать за этими стенами. А именно – милый Даркмур, что так любезен ее сердцу.

Мое собственное сердце ухнуло куда-то вниз, и мне показалось, что вот тут-то я и отдам концы. Франсуаз поддержала меня.

– Я передал ей долю своих эмоций – сотую, тысячную их долю. А потом они вернулись ко мне, словно камертон. Я думал, что мне конец.

– В Даркмуре было так плохо?

Девушка хмыкнула.

– Разве в этой школе не учат всяким там наукам, которыми ты все время хвалишься?

Френки взяла меня за подбородок.

– Ладно, гном с ним, с Даркмуром. Потом расскажешь, если захочешь.

– Что произошло, когда я отключился?

Франсуаз пожала плечами.

Где-то я читал, что для укрепления сердечнососудистой системы необходимо регулярно разглядывать эротические фотографии. Организм готовится к половому акту и сам себя стабилизирует.

Не знаю, насколько это верно с точки зрения медицины и алхимии, но один вид Френки явно действовал на меня как лучшее лекарство.

Разумеется, ей я об этом не сказал – еще нос задерет.

– Кокон опал. Будто там, внутри, и не сидит никто. Хотела бы я посмотреть, придал ли Иль-Засранец ей форму, а если да, то какую…

– Насколько я понял, его творение – чистый дув. Она не имеет формы. Но продолжай.

– Потом эта бедняжка стала плакать, все повторяла: «Я не хочу в Даркмур. Не отправляйте меня туда». Причем говорила на чистом эльфийском. С тем характерным звучанием, которое свойственно только аристократам.

Я кивнул.

– Все дети эльфов так реагируют на Даркмур. Что было дальше?

– Я думала, Иль-Задница примется ее успокаивать. Нежно так, ласково, ну ты понимаешь. А он только строго сказал ей: «Спи», и она заснула. Тогда все закончилось.

– Судя по всему, наш ученый муж все же готов прикрикнуть на свою малышку, если потребуется…

* * *

– Начнем? – спросил я.

– Конечно, – ответила Франсуаз.

Теплый ветер доносил до нас ласковый шепот листвы.

Я опустился у корней большого дерева, скрестил ноги и закрыл глаза. Франсуаз встала в середине поляны, высоко подняв меч. Все ее тело напряглось, готовясь к броску.

– Расскажи мне о Даркмуре, – попросила девушка. – Все было так ужасно?

Прозрачные волны начали ниспускаться с неба. Хрустальные стены полосовали пространство, разделяя его на равные квадраты.

– В Даркмуре не было настолько плохо, – ответил я. – Гильдия Магов назвала систему образования эльфов лучшей среди всех народов, изучающих магию. Патриархия Асгарда, правда, пожаловала нам только второе место, но только потому, что первое отдала собственному Университету Льда и Сосулек.

– Они учатся, как делать миньет? – удивилась Франсуаз. – Мне казалось, каждая девушка и так это должна уметь.

Я поставил в крайнем квадрате справа трехголовую гидру. Сиреневое чудовище раззевало пасти, и на изумрудную траву падала ядовитая слюна.