Дартмур (СИ)

Весь путь до зала их провожали свернутые шеи, выпученные глаза, ошарашенные лица.

Они выглядели эффектно: три подруги одного роста на каблуках, в сногсшибательных кожаных нарядах, с миленькими рожками на голове, и не менее милыми лицами. И это сочетание хрупкости в шкуре стерв приковывало взгляды.

В этот момент не имело значения: отбросы они или нет, к какому потоку принадлежат. На них смотрели все. Без исключения. И синие в том числе.

Они остановились напротив входа в зал, украшенный парящими призраками. Феликса по центру, справа Эмбер, слева Фанни. Присутствующие в зале заметили их, стали оборачиваться.

Фанни пробежалась по лицам скучающим взглядом, накрутила на палец кончик розового хвостика.

Боже, да за одно это ей надо давать премию "Секси-малышка года".

Не сговариваясь, синхронно двинулись вперед. Шаг в шаг.

Перед ними расступились, создав импровизированный коридор.

"Черт, это лучший Хэллоуин за все восемь лет!"

Феликса, не останавливаясь, повернула голову, почувствовав иголочки по телу. Их взгляды скрестили незримые шпаги. Янтарь и изумруд. Турнир начался.

С удовольствием отметила удивление Дейвила, взлетевшие брови. Как едва разомкнулись губы, и как следом быстро напряглась его челюсть.

Не удержалась — подмигнула и отвернулась, не сбиваясь с плавного, ритмичного шага. Никто при всем желании не понял бы, для кого этот жест. Никто. Кроме него.

Эпизод 42. Стреляет метко

Дейвил не стал наряжаться. Надел синий костюм без галстука и бабочки. Оставил верхние пуговицы рубашки расстегнутыми. И решил, что этого достаточно.

Дайана пыталась его переубедить, но в итоге даже она махнула рукой. Пусть развлекается за счет Майлза. Он вполне органично выглядел с наполовину разукрашенным под мясо и кости лицом. Вроде как завис в обращении. Дайана с таким же раскрасом.

Фоукс хорошо постаралась с организацией. Под потолком парили тыквы с кристаллами внутри, периодически издающими звуки зловещего хохота. Иллюзорные летучие мыши с писком проносились над головами и между студентов. На столах в котлах булькал разноцветный пунш, якобы ведьмины зелья.

В приглушенном свете по стенам пробегали красные полосы, имитируя раны от когтей, пол покрылся изображениями могильных плит.

— А ничего так, — Майлз крутил головой. — Впечатляет.

— Хорошая атмосфера, — согласилась Дайана. — Мне нравится.

Да, здесь в самом деле неплохо. Можно даже повеселиться.

Триф отошла за пуншем. Он решил, что она подходит на роль спутницы вечера, который он планировал завершить жестким трахом. Как и каждый день. И, засыпая с пустыми яйцами, ему все равно снилась Фоукс, и он просыпался от болезненного стояка.

Каждый гребаный день.

Это невероятно злило. Раздражало. Подогревало ненависть к девчонке, засевшей, кажется, у него в печени.

— Охереть!

Дейвил повернулся на возглас. Уайт с открытым ртом выглядывал в коридор, чуть не выпрыгивая из зеленых штанов, типа он кислотный монстр.

Шепот прошелся по залу, интригуя. Что там увидели, раз настолько оживились?

— Вот это зачет! — продолжал распаляться Уайт.

Он услышал стук каблуков. Нехорошее предчувствие появилось и осело в животе.

Красные волосы. Черное кожаное платье с блядским вырезом на полспины. Задница обтянута, упругие ягодицы призывно торчат. Шлюшьи туфли как вишенка на торте.

Повернулась, продолжая плавно и твердо идти вперед. Огонь в янтарных глазах сиял как долбаный прожектор. Подмигнула и отвернулась.

"Ты охуела, Фоукс?"

— Шикарно, — похвалила Ди, отпивая зеленый пунш из своего бокала.

— А я всегда знал, что она огнище.

Медленно обернулся, взглядом расчленяя жирную тушу Уоррингтона. Тот заметил, осекся, и начал отползать подальше.

— Едва ли она так вырядилась из-за желания выгулять платье, — хмыкнул Маккинни, покачиваясь с пятки на носок, и косясь на друга. — Попала в цель?

Сунул одну руку в карман брюк, второй сжимая бокал.

— Угу, — залпом выпил пунш, прикипев взглядом к красной макушке, голой спине, и оттопыренной заднице. — Стрелять еще не научилась.

Майлз заржал, пользуясь возможностью перекинуться парой фраз, пока не вернулась Дайана.

— А по-моему, стреляет она метко. Я буду ржать, но морально я с тобой, — он похлопал Дейвила по плечу и отошел.

Смешно.

До скрежета зубов.

Обсосок, которому Шам ломал нос, прилип к Фоукс. Его рука пять раз за минуту дернулась в желании обнять или дотронуться.

"Вырву на хер. И отрастить не получится".

Какого черта она в таком виде? Если б она так пришла в спальню к Дейвилу, он бы возражать не стал. Наоборот. Выписал бы поощрение.

Только с какого хера ей приходить в его комнату?

Тишина, повисшая между ними с того истеричного вечера, не нарушалась. Он думал, она что-то скажет на следующий день, но она промолчала. Он не стал затевать задушевных бесед.

Все вернулось в обычный ритм. Только теперь было иначе. Не хватало эмоций. Как фоуксозависимый искал, искал, искал похожее в шлюхах каждый день. И ничего.

Пустота. Оглушающая, давящая пустота.