Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса

— Весь путь до Корусканта. И на нём. Нам собираются устроить нечто вроде показательной экскурсии по планете.

Снова:

— Аа…

Рядом рыкнул Чуи. Хан посмотрел на него быстро и раздражённо.

— А что ты хочешь? — спросил он. — Мы повстанцы, а Лея — форсьюзер.

— Пока нет, — сказала Лея.

— Да, конечно, — тут же ответил Хан.

Она чуть прищурясь, взглянула на него. Тот не отвёл взгляда. Они всегда друг друга прекрасно понимали.

Сцепка произошла почти сразу при встрече, так бывает раз на сто тысяч раз. Мотма не зря посылала их на задания как один мобильный отряд. Они с Ханом как руководители группы оказались идеалом, которого в жизни нет. Они взаимно дополняли друг друга, понимали друг друга, не мешали друг другу — не по принуждению, а ощущая затылком. Их стыковка была столь продуктивной, что это признавали все. Они сами тоже. Идеи генерировали вместе, на практических операциях их совместное присутствие гарантировало быстрое реагирование на изменение обстановке с последующим почти мгновенным её разрешением. Сошлись двое. Так бывает. При том, что Лея так и осталась «своим парнем», не возлюбленной. В ней наглухо всё закрылось после взрыва родной планеты. Хан встретился с жёстким, прагматичным существом, бросающимся в любые рискованные операции, причём с трезвой головой. Лее было необходимо занять себя. Чем сильней, тем лучше. И три года она жила без эмоций. Не хотела, не могла.

Хан принял условия игры, и сошёлся с ней, как с напарником, как с парнем. Оттаивать та стала только недавно, да и то не до конца. Так что никаких романтических и физических отношений между ними не было. Хан иногда задумывался: как к кому он привязан к Лее? Как к товарищу, лучше которого не найти — или всё-таки женщине?

Лея была некрасива. Она знала это и не заботилась об этом. Но в том и дело, что красота в привязанностях ничего не значит. Красотка с картинки соблазнит на ночь-две. Если за душой у неё пусто, о ней потом не вспомнишь. Влюбляет характер. Аура. Харизма.

Ситх и ещё раз ситх!.. Харизма её папочки, Дарта Вейдера. А ведь одно в одно…

Лея смотрела не него недобрым взглядом. Хан не собирался врать.

— Сравниваю, — сказал он.

— И как?

— Похоже…

К его удивлению, она только спокойно кивнула. Повернулась к Чуи и выслушала фрагменты его рыка. У Леи была великолепная способность к языкам. Она знала их как минимум двадцать. Большинство — на уровне понимания и обиходных фраз. Но всё равно этот факт внушал уважение.

— Не думаю, — сказала она. — Ты военнопленный, а это статус.

Чубакка почти удовлетворённо рыкнул. Хан невесело хмыкнул. Похоже, его мохнатого друга весьма беспокоил его статус. Всё-таки воин…

— Только знаешь, — сказал Хан, осенённый идей, — тебе надо вымыться. А то антисанитария…

Сильный рык в ответ, за время которого они с принцессой успели обменяться быстрыми взглядами. Ну конечно.

— Антисанитария, — повторив, отрезала Лея. — Здесь свои правила. Ты же не хочешь, чтобы тебя продезинфицировали в медицинском отсеке?

Чубакка посмотрел по очереди на них обоих, а потом неохотно рыкнул. У вуки мало развита мимика, но Хан навострился угадывать то, что тот думает, практически по выражению глаз. Он мрачно рычал, соглашаясь, но понимал без слов то, что им сейчас нужно: шум воды. Шум воды, который заглушит другие звуки. Или сделает их невнятными.

Чуи мыл сам себя, причём голова его оказалась на уровне душевого отверстия, и вода била прямо в морду. Он не торопился, он бурчал, рычал, с грохотом и бульканьем пускал на себя струи, возился, издавал множество других очень отчётливых звуков, отчего в ванной царила полная шумовая какофония. Лея и Хан сидели на стульях, что принесли сюда, смотрели на Чубакку за занавеской и тихо говорили.

— Можно, я тебе скажу? — произнёс Хан. — Ты можешь меня убить, но я считаю, что ты должна принять предложение императора. Это такой шанс. Второго такого не будет. В самое гнездо.

К его удивлению Лея только задумчиво кивнула: да…

— Ты тоже так считаешь? — не сумел скрыть своего удивления Хан.

— Да, — ответила она, — Но есть проблема. Ты не понимаешь, насколько император силён, — Лея рассеяно глядела на матовую занавеску. — Быть его ученицей — значит стать почти прозрачной для него. А я ничего не умею.

— Ты дочь своего отца.

За эту фразу он был награждён непонятным взглядом и непонятной усмешкой.

— Да, конечно, — ответила она. — Но только я не понимаю, что именно ты имеешь в виду. То, что Вейдер так же сойдёт по мне с ума, как по Люку? Но у него сейчас и в отношении братика это закончилось, — она коротко усмехнулась. — Или ты хочешь сказать, что император будет не ломать, а учить кровь Дарта Вейдера, и потому не станет залезать мне в мозги?

— По-моему, — выдал Хан, — он вообще никому в мозги не залезает…

Его одарили ещё одним непонятным взглядом.

— Верно, — ответила Лея. — Я тоже так думаю. Кажется, ситхи обладают… некоей чистоплотностью в отношении своих.

Хан попереваривал эту информацию.

— По-моему, это шанс, — сказал он.

Теперь Лея откровенно усмехнулась.